Битвы Фэнтези: Рассказ Колдуна

С блеском сдав экзамен по владению магией хаоса, я перешёл на следующий год обучения. То был год, посвящённый изучению боевой магии. Самые первые волшебники в мире, согласно преданиям, были именно боевыми магами. Их называли колдунами, и эта традиция перешла из древности в наше время.

Колдуны издавна были прославлены в мифах и легендах, описывающих их либо как величайших героев, либо как величайших злодеев. Мне удалось побывать и тем и другим.

Обучение боевой магии давалось мне, на удивление, даже слишком легко. В ней не было каких-то сложных терминов и заумных принципов и, если бы я прилагал хоть каплю стараний, то вполне мог бы стать по-настоящему великим колдуном, а не тем, кто я сейчас. Но разве ж мне было дело до учёбы?

О нет! Меня захлестнуло волной популярности. Я стал всеобщим любимцем и, то и дело, кутил на всех вечеринках, на которые нас приглашали вместе с Элизой.

Мы с ней стали самой яркой парой академии и почти не разлучались. Я даже съехал от друзей и заселился в её комнату, что вызвало ещё больший авторитет наших отношений в обществе.

На вечеринках мы часто шутили о том, что я выгодно устроился и теперь могу рассчитывать стать членом элитной семьи. Или, что Элиза очень добра, раз подобрала и приютила безродную дворнягу. Все смеялись, а я смеялся громче всех.

Тогда для меня было самое прекрасное время. Мне по-настоящему нравилась моя жизнь и дальнейшие её перспективы. Я хотел и дальше оставаться любимцем публики. И, хоть мы и постоянно об этом шутили, я изо всех сил старался не казаться своим новым друзьям каким-то деревенщиной или простолюдином, но равным им по статусу и положению.

Я очень старался.

Однажды, к нам с Элизой постучали. Я нехотя встал с кровати, где мы с ней обсуждали наше совместное будущее, и открыл дверь. Там стояли Агата и Леннон.

Я поспешил выйти, закрывая за собой, чтобы Элиза не заметила моих гостей, а сам сказал:

— Ребята! Как я рад вас видеть!

— Мы тебя тоже, — ответила Агата.

— Что-то ты давно не заходил, — заметил Леннон, — мы уж решили, не случилось ли чего?

— Да. И решили проверить, — продолжила Агата, — а заодно занести тебе кое-что.

Она достала из сумки целых три конверта писем и протянула мне.

Мамины письма. Я забыл даже о них, как и о том, что сам уже не писал маме очень-очень давно.

— Спасибо, — ответил я, вяло принимая конверты, — очень мило с вашей стороны.

В этот момент меня окликнули другие ученики, проходящие мимо:

— Эй, Марк! — кричали они, — Как дела?!

— Отлично! — кричал я в ответ так, будто рядом со мной никого не было.

— Придёте сегодня на вечер?!

— Конечно! Элиза как раз выбирает наряд!

— Отлично! Там и свидимся!

Мы обменялись приветственными жестами, и я вернулся к разговору с Ленноном и Агатой.

— То есть, ты сегодня не придёшь? — спросила Агата дрожащим голосом.

— Что? — переспросил я, — Не приду куда?

— К нам. На вечер. Ты что забыл?

— Забыл о чем?

— О дне рождения! — сурово вмешался в разговор Леннон, — У Аги сегодня день рождения!

— Ох! Агата, я…

— Не надо, — остановила меня девушка, — не надо Марк. Я всё поняла. Рада была тебя видеть. И очень рада, что у тебя всё хорошо.

Не сдержав под конец слёз, она резко развернулась и пошла прочь, вытирая глаза. Леннон же какое-то время стоял рядом со мной и молча смотрел на меня с таким укором, что я готов был провалиться сквозь землю.

В конце концов он ушёл, так и не произнеся ни слова.

С облегчением от того, что всё закончилось, я вернулся обратно в комнату. Элиза всё ещё валялась на кровати.

— Что там было? — спросила она, посмотрев на меня.

— Да так, — ответил я, убирая мамины письма в сумку, — ничего важного.

Глава 13

Слава — неверная подруга. Она на вашей стороне до тех пор, пока вы всем нравитесь или пока не ошибётесь. Пока этого не произошло, вы всегда будете всеобщим любимцем. Вам все будут рады и приветливы. Но стоит лишь раз допустить ошибку, и слава тут же меняет свою полярность и из благословления превращается для вас в проклятие. Для окружающих вы становитесь будто прокажённый, и даже самые приветливые прежде люди, начинают сторониться вас. За годы учёбы я умудрился испытать и то и другое.

Свою ошибку я совершил на втором полугодии обучения боевой магии. Хотя нет. Я совершил её намного раньше, когда только-только начал в тайне подшучивать над Филиппом.

Дело в том, что, чувствуя безнаказанность, я продолжал изгаляться над бедолагой, даже когда он уже перестал донимать меня, и мои шуточки становились всё более изощрёнными и жестокими.

Я регулярно запирал его в его же комнате, и тогда он просто не мог ходить на занятия, за что получал нагоняй от родителей и преподавателей. Периодически на нём исчезала одежда, когда он заходил в столовую или аудиторию. Однажды, на осеннем балу, на него, одетого в шикарнейший наряд, пролилось целое ведро едкой и очень яркой краски.