Битвы цивилизаций

Рядом с ней стоит имя Валерии Мессалины, супруги императора Клавдия (10 г. до н. э. – 54 г.). Римляне говорили, что та уж очень напоминает чиновника: жадна и ненасытна в любви и стремлении к богатству. «Самая похотливая, самая развратная женщина», – сказал о ней Кассий Дио. Она была все же некоторым исключением из римской среды, которая, хоть и отличалась свободными нравами, все же придерживалась неких границ в поведении. Ее особу не обошел вниманием Плиний Старший, описав ее состязание с проституткой. Такая жизнь римской элиты, скорее, напоминала жизнь сомнамбул или пляски вакханок. Тацит написал: «Мессалина между тем пировала, более развратная в своей роскоши, чем когда-либо. Так как была уже поздняя осень, в доме подражали сбору винограда. Тиски выжимали, чаны текли, а подле них, опоясанные шкурами, плясали эти женщины, точно приносящие жертвы или бешеные вакханки». Сомнительная слава Мессалины намного пережила ее. Например, Фридрих Великий приобрел камею, изображающую Мессалину, с надписью «Непобедимая».

Б. Вепхвадзе. Мессалина

В. Бугеро. Обиталище нимф. 1878

Правда, в отдельные периоды истории Рим пытался как-то обуздать нравы своей распутной элиты. Вспомним, что император Август был особенно строг к своим детям, в том числе к Юлии, которая, увы, не отличалась строгостью поведения. Не вдаваясь в детали («Окунулась в распутство и разврат, не упустив ничего»), скажем только, что Август не побоялся отправить в ссылку собственную дочь, запретив ей даже в ссылке встречаться с мужчинами и пить вино. Что уж такого натворила дочь (а ей исполнилось тогда 37 лет, говорили, что она уже стала седеть), сказать трудно. Сенека уже после всех событий при Нероне, ее правнуке, называл ее публичной женщиной. Говорили, что она несла с собой «запах лупанара» (публичного дома). Главе государства иметь такую дочь – позор и наказание. Август считал ее поведение бесстыдным (impudicitia), так и не простив свою дочь даже после ее смерти.

Такое падение нравов, особенно среди элиты, вызывало гнев у народа. Развратников подвергали судебным преследованиям за «моральное разложение». Август хотел сделать законы в отношении «любителей клубнички» еще строже, но сопротивление со стороны лиц, которые вошли во вкус подобных забав (а это была почти вся римская знать), вынудило его уступить. Последовавший в 9 г. закон Папия и Поппея (они сами были холостяками и не имели детей) внес различия между не вступившими в брак и бездетными. Первые лишались права на наследство, бездетные же, но состоявшие в браке могли получить половину наследства. Август сделал так, что за каждого нового, родившегося ребенка родители получали льготы, а lex Papia Poppaea установил дополнительные преимущества для тех, у кого было более трех детей (ius trium liberorum). В 18 г. до н. э. он же издал закон против роскоши – lex Iulia de vestitu et habitu. Тем самым император добивался большей скромности в поведении сограждан. Состояния бездетных пар и богатых развратников поступали в доход государства, а тех, кто особо прославился в прелюбодействе, лишали не «орудия Приапа», а имущества и состояний, что было полезнее для государства и эффективнее. В итоге римская казна заметно пополнилась за счет тех, кто любил тратить сверх меры, роскошествуя дома или же за рубежом.

Италия. Помпеи

Между официальной позицией приверженности старым римским нравам и поведением знати все же была разница. В споре двух начал – богатства и любви – второму нередко отдавали предпочтение. Один из героев сатиры Лукиана «Две любви» говорит: «Неужели же ты, болтая весь этот вздор, потому не будешь считать себя счастливцем, что не дал тебе бог в удел ни грязного земледелия, ни скитаний купца, ни жизни воина, всегда готового к сражению, что занимают тебя лишь блестящие палестры, яркие одежды до пят, крашенные пурпуром, да, кроме того, еще уход за твоими искусно причесанными волосами? Что же до любовных влечений, то тут сами муки приятны нам, и зуб страсти кусает сладко; домогаясь, ты надеешься, а достигнув, получаешь удовольствие, и равное наслаждение несут настоящее и будущее». Нами движут желания и соблазны.

Публичный дом в Помпеях, «Лупанарий»