Битвы цивилизаций

Богачи вели жизнь пресыщенно разгульную и паразитическую и не думали вкладывать деньги в производство товаров или в развитие сельского хозяйства. Безудержная алчность заставляла их, как писали христианские моралисты Амвросий и Иоанн Златоуст, покупать «дом за домом, поле за полем, выбрасывая на улицу прежних владельцев и захватывая целые деревни в свои собственные ненасытные руки». Плывя вдоль этрусского побережья, можно видеть безграничные владения новых собственников. Говоря о власти в Риме, путешественник с Востока писал: «В этом городе есть сенат состоятельных людей. Каждый из них должен исполнять свои обязанности на высокой должности. Но они предпочитают этого не делать. Они стоят в сторонке и предпочитают в праздности наслаждаться своим богатством». Они не желали ни облегчить ношу народа, ни участвовать в защите своего государства. Сальвиан справедливо возлагает главную вину за крах Империи на богачей: «Кто может найти слова, чтобы описать гнусность нашей нынешней ситуации? Теперь, когда Римское государство уже угасает или по крайней мере испускает последнее дыхание в том самом углу, где, казалось, еще теплится жизнь, умирает, скованное путами налогов, как лапами бандитов, остается еще много богатых людей, чье бремя налогов лежит на бедных; иначе – есть очень много богатых людей, чьи налоги убивают бедняков. Я сказал очень много, боюсь, я должен был бы, по правде, сказать все. Богатые становятся богаче за счет уменьшения бремени налогов, которые они и так легко несут, а бедные гибнут от увеличения налогов, которые им всегда было трудно выносить. Так что превозносившееся лекарство чаще всего возвышает одних и так же часто губит других». Безудержное обогащение богатых было на время прервано Валентинианом I (364–375 гг.), дунайским солдатом, «не принадлежавшим к этому магическому кругу и ненавидевшему их самих и их влияние». При нем возник и институт официальных лиц, называемых Защитниками Народа или Защитниками Общества, которые должны были отстаивать интересы бедных слоев и униженных классов. Император, человек из военных, защитник Империи, даже выговаривал префекту Претории Петронию Пробу с явной укоризной: «Мы принимаем необходимые меры для обеспечения простых людей покровителями для защиты их от несправедливости сильных мира сего». Но эти обращения ко всякого рода чиновникам, в том числе и к Пробу, известному угнетателю бедных, были малоэффективны. И когда Валентиниан I умер, богачи и знать вздохнули с облегчением и тут же уничтожили институт защиты бедных, гонимых, униженных.

Упадок Рима

Несмотря на все речи знати и внешнюю лояльность к императору, она была враждебна ему, его окружению и советникам. Тяжело складывались отношения богатых собственников и с армией, поскольку они не хотели делать для укрепления обороноспособности страны ничего. Тревожным сигналом было и то, что средний класс, опора Рима, также нищал: «вся старая цивилизация среднего класса пришла в упадок», так что Риму не на кого было и опереться. Самые «умные» из собственников, так называемые космополиты, что более других имели собственности в других провинциях, боясь краха Рима, который был неминуем (они это, видимо, понимали), успели-таки продать «свою собственность перед приходом варваров» (Алариха, Аттилы). Некогда великий Рим перед распадом представлял собой лишь тень могучей Империи. Правда, ее поздние правители не были, по словам Ш. Монтескье, лишены некоторой политической мудрости. Они надеялись, что удастся «спасти Италию, которая была некоторым образом головой и сердцем Империи». Поэтому попытки спасти ее были закономерны и разумны. Однако большая протяженность границ, армия, состоящая из наемников чужеземцев, цинизм, продажность, коррумпированность правящих слоев, полнейшее равнодушие богатейших людей страны к нуждам и бедам своего народа, наконец, разделение бывшей Империи на Западную и Восточную (фактически начавшийся процесс распада) сделали Рим практически беззащитным перед варварами. Они продвигались все ближе к границам Рима, скрывая, однако, свои истинные намерения и заверяя Рим в дружбе (обычная история).

Освальд Шпенглер