Битвы, выигранные в постели

«Тогда почему ты этого ещё не сделал?» — спросил Мао. Ван Хой ответил, что ждал прихода гоминьдановских войск. «Но если бы они пришли, — сказал Мао, — то убили бы меня и без твоей помощи».

Мао потребовал, чтобы Ван Хой рассказал всю правду, и тот поведал, что во время допросов следователи лишали его сна в течение нескольких суток и вынудили возвести на самого себя напраслину, признаться в заговоре против Мао. А так как Мао Цзэдун панически боялся допускать к своему лицу нового человека с острой бритвой, он, убедившись, что Ван Хой предан ему как собака, без боязни вернул брадобрея.

О нравах, царивших в окружении вождя, говорит и то, что его покои прослушивались. Мао случайно узнал об этом, вызвал начальника охраны, секретарей и устроил всем головомойку. Тогда, чтобы успокоить «кормчего», ему стали внушать, что его, мол, прослушивали, дабы собрать материал для истории партии, На что вождь прорычал: «Так что, на меня уже собирают материал, чтобы очернить, как Хрущёв очернил Сталина?!» И приказал немедленно демонтировать подслушивающие устройства, а магнитофонные ленты сжечь.

Он, конечно, понимал, что приказ о прослушивании мог исходить только от руководителей самого высокого уровня, а мелкие сошки тут ни при чём. После этого он стал ещё более подозрительным и не доверял даже самым близким в своём окружении, тем, кто служил ему долгие годы.

Ему чудились заговоры. Он считал, что его хотят убить или извести. Заставлял проверять пищу и даже выписал для этого консультантов из Советского Союза. Однажды ему показалось, что его плавательный бассейн отравлен. В другой раз померещилось, что лихорадка, которой заболел, вызвана ядом, пропитавшим гостевой дом, где он остановился.

Из-за его подозрительности нередко страдали невинные. Так было в политике, так же было и в его личной жизни. Безо всяких колебаний он избавлялся от людей, которые, как ему казалось, не так на него посмотрели или не так что-то сказали.

Нет сомнения, Мао Цзэдун обладал выдающимися способностями коварного политического интригана. Он создал режим под стать своему характеру и представлениям о том, каким должно быть будущее Китая — страны, где восторжествует коммунистический рай. Самому ему не трудно было это вообразить, поскольку он уже жил в этом самом раю.

К шестидесяти Мао начала утомлять сексуальность Цзян Цин. Среди приближённых был профессиональный сводник Кан Шэн, сделавший партийную карьеру тем, что поставлял Мао красивых и опытных женщин. Кан Шэн кроме того собрал эротическую библиотеку для Мао, которая по числу экспонатов превосходила подобные собрания древних императоров. Во время культурной революции Кан Шэн грабил официальные музеи, чтобы пополнить коллекцию Мао.

Любимой темой разговоров «красного императора» был секс и сексуальная жизнь других. В 1954 году Мао сокрушил Гао Гана, который сосредоточил в своих руках такую власть, что Сталин называл его «королём» Маньчжурии. Мао обвинил его в создании «антипартийного союза», и тот покончил жизнь самоубийством.

Но казалось, Мао не очень интересовали детали политической угрозы, которую представлял Гао Ган. Его привлекла сексуальная жизнь Гао. О нём говорили, что он имел сексуальные отношения более чем с сотней женщин.

Привычки самого Мао не отличались сдержанностью. Одним из его любимых развлечений было плавание в бассейне, заполненном множеством обнажённых девушек.

Вначале Мао был осторожен. Его личный секретарь Е Цзилун подбирал женщин среди работников культуры, в подразделениях центрального гарнизона, в службах быта. Они были молодыми, не слишком образованными и фанатически преданными председателю Мао. Девушки находились в доме Е, пока Цзян Цин благополучно засыпала. Затем их тихо проводили через специальный переход в спальню Мао. Утром, перед пробуждением жены, их выводили обратно.

Во время высших партийных съездов специальная комната выделялась рядом с «Большим залом народов». Политотделы армии и компартия поставляли красивых девушек с безупречными анкетными данными. Им говорили, что они станут танцевальными партнёрами Великого вождя в бальном зале. В действительности они обслуживали его в постели. Но многие из партийных чиновников рассматривали это как большую честь и предоставляли своих дочерей и сестёр.

Все они не угрожали благополучию госпожи Мао до тех пор, пока не появилась молоденькая медсестра, с которой Мао, пренебрегая условностями, осмелился показываться на публике. В Шанхае престарелый вождь взял её с собой в привилегированный клуб для высших партийных чинов.

Шанхайские власти знали о пристрастии председателя к женской компании и положились на наиболее популярных городских актрис и певиц. Но они были слишком утончёнными для пролетарского Мао. Шанхайские власти быстро поняли это и переключились на молодых танцовщиц.

В это время там располагалась культурная рабочая группа Двадцатой армии. Молодые девушки из этой группы роились вокруг Мао, соперничая друг с другом за привилегию танцевать с Великим вождём. Он танцевал до двух часов ночи, а затем вернулся на свой поезд вместе с медсестрой.