Битвы за храм Мнемозины: Очерки интеллектуальной истории

Литературоведы давно уже обратили внимание на то, что пушкинский портрет императрицы — это отчетливо различимая цитата: Пушкин описал на страницах своей повести известную гравюру Н. И. Уткина, созданную в 1827 году по живописному оригиналу В. Л. Боровиковского (1794)[206]. Отличавшаяся незаурядными художественными достоинствами гравюра большого формата была очень популярна в пушкинское время. Все внимание исследователей было поглощено фигурой государыни, и никто не дал себе труда задуматься над тем, какую роль играет на этом полотне небольшая собачка. А ведь задуматься стоило! Достаточно просто взглянуть на сатирические гравюры XVIII столетия, изображающие светскую жизнь, где собачки (болонки, левретки, шпицы) буквально путаются под ногами молодых женщин, — и все станет ясно. Эти собачки были знаковыми фигурами любовного быта той эпохи. Их изображение можно встретить даже на миниатюрах[207]

. Миниатюрный портрет был интимным подарком, тщательно скрываемым от чужих глаз. Владелец миниатюры никогда с ней не расставался, постоянно имел при себе. Почему же многие женщины изображены на миниатюрах вместе со своими собачками? В этом был скрытый смысл, доступный пониманию лишь того одного, кому предназначался подарок. Странно, что современные исследователи до сих пор не обратили на это внимания. Такова неизбежная издержка бега времени — результат утраты непосредственного восприятия целого ряда бытовых деталей XVIII столетия: уже в первой четверти XIX века многие реалии любовного быта предшествующего столетия нуждались в подробных разъяснениях. Некогда выразительное бытие

, став давно прошедшим временем, ничем не связанным с настоящим, умолкло на целый ряд десятилетий и перестало быть говорящим бытием. Так грибоедовский Чацкий с иронией отзывался о тетушке Софьи: «Воспитанниц и мосек полон дом?» Для героя комедии «Горе от ума» тетушка — это всего лишь руина прошлого столетия. И Чацкого совершенно не интересовало, почему эта живая развалина так любила мосек и какие воспоминания они у нее могли вызывать. Попытаемся сделать это за него. Постараемся разобраться и восстановить прерванную связь времен

. Для этого необходимо дать видение той эпохи и избегнуть ее узнавания. Т. е. следует прибегнуть к остранению.

На знаменитом портрете кисти Боровиковского Екатерина II изображена вместе со своей любимой английской собачкой на прогулке в Царскосельском парке. (Существуют два варианта картины: на одном императрица представлена на фоне Чесменской колонны, на другом — на фоне Кагульского обелиска. Первый вариант хранится в Третьяковской галерее; второй — в Русском музее, именно он и послужил основой для гравюры Уткина.) «От портретов Боровиковского, как от старых полуразрушенных зданий, веет странной и грустной поэзией минувшего. Какие-то отзвуки прошлого; мечтательные и печальные, бесконечно от нас далекие, но сохранившие до сих пор непонятную связь с нами»[208]

. Известно, что портрет, создававшийся Боровиковским по заказу дворцового ведомства, так и не был куплен у художника и не попал во дворец[209]. Картина не понравилась императрице: она сочла дерзновенной попытку автора проникнуть в ее внутренний мир. У государыни были более чем достаточные основания для недовольства, ибо попытка удалась и художник успешно справился со своей задачей. Выявим, прежде всего, скрытый социально-политический смысл полотна Боровиковского. Резвящаяся у ног Екатерины собачка внимательно смотрит на руку своей хозяйки. Рука императрицы обращена в сторону Чесменской колонны — памятника, воздвигнутого в Царском Селе в честь знаменитой победы русского флота над турецким. Картина создавалась в годы резкого обострения отношений между Россией и Великобританией, издавна гордящейся мощью своего военно-морского флота. Императрица как бы дает понять, что демонстративные приготовления англичан к войне с Российской империей ее абсолютно не беспокоят: их следует опасаться не более, чем лая небольшой английской собачки, которая лает, но не кусается. Впрочем, русский флот готов повторить сражение в Чесменской бухте, а русская армия — битву при Кагуле. В «Старой записной книжке» князя П. А. Вяземского сохранился любопытный исторический анекдот. «Императрица Екатерина была недовольна Английским министерством за некоторые неприязненные изъявления против России в парламенте. В это время английский посол просил у нее аудиенции и был призван во дворец. Когда вошел он в кабинет, собачка императрицы с сильным лаем бросилась на него и посол немного смутился. „Не бойтесь, милорд, — сказала императрица, — собака, которая лает, не кусается и не опасна“»[210].