Битые короли

Речерская, собрав себя в тугой узел, вцепилась взглядом в лицо Палия, не обратив внимания на неуклюже переваливавшуюся Розу. Ксения старалась не выпускать из виду ни одного движения Фаины.

Палия в эти секунды думала о том, чтобы успеть выхватить ствол и всадить пулю в Речерскую.

Наконец на ступенях крыльца они столкнулись.

Ксения спросила в лоб:

— Что тебе надо?

— Ты еще спрашиваешь? — Фаина кинула взгляд по сторонам.

— Я слышала, ты последнее время под меня выступаешь! — сказала она. — Чего ты хочешь?

— Заткнуть тебе глотку! — желчно растянула губы Палия. Ее рука поползла к сумочке.

— Почему? — отшатнулась Речерская.

— Потому что ты должна сдохнуть! — резко ответила Фаина и выхватила пистолет.

Оперативников как взрывом подняло с места, они выпрыгнули из авто и бросились к девушкам, на ходу вынимая оружие. А Роза была уже за спиной у Фаины. Из длинного рукава у нее выскользнул нож, лезвие блеснуло на солнце. Она грубо окликнула Палия:

— Эй ты, сучка, поверни морду ко мне!

Фаина от неожиданности вздрогнула, оглянулась — перед нею Роза с ножом в руке. Глаза Палия расширились от удивления. В этот миг Ксения тоже увидала Розу. Она вспомнила ее — однажды встречала с Карасем.

Роза без промедления ударила Фаину ножом в бок.

Палия открыла рот, поворачиваясь к ней. Повела ствол в ее сторону и выстрелила.

Роза упала на ступени крыльца будто подкошенная, а Фаина подумала — как быстро та упала. И лишь после этого почувствовала, что ее обдало огнем. Колени подогнулись, тело, тяжелея, перестало слушаться. Голова запрокинулась, в глаза ударило солнце, и она тоже повалилась на ступени. Не выпуская из руки пистолета, попыталась приподняться на локоть, чтобы всадить в Ксению всю обойму. Она еще помнила, зачем пришла сюда. Но руки не слушались. А из горла вырвался сип:

— Тебя не должно быть, не должно быть, не должно.

Оперативники наклонились над Палия. Осторожно разжали пальцы и отбросили пистолет. Потом повернулись к Розе. Проверили пульс. Тот, что с полными губами, стал звонить в скорую, а остроносый подошел к Ксении, показал удостоверение:

— Полиция! — и уточнил: — Это Фаина?

— Да, — кивнула головой Речерская.

Худощавый приблизился к Ксении, внимательно заглядывая в глаза, точно пытался что-то разглядеть в них. Так обычно смотрят в глубокий темный колодец, когда пытаются высмотреть, на какой глубине находится уровень воды. И когда удается увидеть воду, радостно сообщают всем, что воды еще много, можно не беспокоиться. А когда воду не могут заметить, разочарованно разводят руками: дескать, увы, воды нет, колодец пуст. Так и остроносый опер сейчас в глубине глаз девушки пытался разглядеть — есть там информация для него или все пустой номер?

Речерская ощутила сильный запах табака, которым несло от парня.

— Почему она хотела тебя убить? — спросил он, напирая на Ксению, надеясь, что в оторопи человек сразу говорит все что думает.

Но Ксения не была растерянной или испуганной, она даже отметила про себя, как все хорошо в ее сознании раскладывалось по полочкам. Непонятно откуда появилась подружка Карася Роза, но она невольно спасла ее. Если бы не Роза, наверное, сейчас она уже не смотрела бы в глаза оперативнику и не мыслила так ясно и спокойно. Она отозвалась:

— Не знаю.

— Что она говорила тебе? — задал новый вопрос оперативник.

Ксения хорошо запомнила весь диалог, но говорить ничего не желала, она хотела сначала осмыслить все, чтобы потом повернуть в свою пользу, только в данную минуту не знала, как для нее будет лучше, а потому пожала плечами:

— Не помню.

Вокруг стал собираться народ, высыпав из магазинов, из салона красоты, проходивший мимо. Окружил.

Остроносый опер продолжал спрашивать:

— Тебе известно, почему Роза ударила ее ножом?

Ксения не переносила запах табака, сама не курила, ее начинало тошнить от табачной вони, отворачивала лицо в сторону:

— Ума не приложу.

А опер не догадывался, почему она отворачивалась от него, думал, что просто хочет уйти от ответов, сердился и хмурился:

— Ты знаешь Розу? Откуда?

Она действительно уходила от ответов, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего. Правда, сказать о Розе ничего не могла, да и не собиралась упоминать о встрече с нею, чтобы не замазать себя историей с Карасем.

— Не знаю, — ответила.

Остроносый смотрел недоверчиво, она замечала это, но ей было безразлично то, о чем он думал. Запах табака добивал окончательно, она хотела посоветовать оперативнику, чтобы тот бросил курить и приобщился к запаху духов. Она приравнивала запах табака к запаху навоза, не понимала, почему в ее голове возникали такие сравнения, ведь это были совершенно разные запахи, но девушка ничего не могла с собою поделать.

Ксения отступила от оперативника и раздраженно посмотрела на Фаину, неподвижно лежавшую на ступенях рядом с Розой:

— Я огорошена тем, что тут произошло, ничего не понимаю.

Остроносый отошел от нее, спросил у напарника:

— Скорую вызвал? Как они? Говорить могут?

— Пока живы обе. Какие разговоры? Хорошо хоть дышат. Чего-то не поделили, видно. Скорая едет.

Остроносый повернулся к Ксении. Та негромко спросила:

— Я могу идти?