Бюст Бернини

Борунна, ободренный ее утешениями, начал медленно выходить из депрессии. Для полного выздоровления еще понадобятся время и забота его преданной супруги. И все же он уже на пути к нормальному состоянию. Осколки бюста, сказал Борунна, лежат в сундуке, в его мастерской при кафедральном соборе. Если они хотят их видеть, то он покажет. Но лишь после того, как они выберут себе одну из его работ.

— Это подарок вам обоим, — добавила Мария. — От нас, с благодарностью за все.

Поскольку Аргайл уже сделал выбор и Флавия его вполне одобрила, задерживаться они не стали. Сжимая в руках мадонну, завернутую в обрывок старой газеты, Аргайл с Флавией покинули дом в сопровождении супругов, которые шли, взявшись за руки, как малые дети. И медленно двинулись по узким улочкам старого городка к собору.

Сундук был завален эскизами, инструментами и покрыт толстым слоем пыли. Крышка оказалась очень тяжелой, и когда ее подняли, то увидели, что все содержимое прикрыто старыми простынями. А под ними обнаружился источник их недавних проблем и тревог. Борунна доставал фрагменты, один за другим, и выкладывал их на деревянную скамью, чтобы было ясно, как раньше выглядела скульптура.

Большая часть лица сохранилась, но скульптор оказался прав: бюст восстановлению не подлежал. Примерно половины фрагментов не хватало, вся остальная часть была покрыта выбоинами и трещинами.

Некоторое время все четверо взирали на эту горестную картину в полном молчании.

— Какая жалость, — заметила наконец Флавия, выразив общее мнение.

— Я так и не решил, что с этим делать, — сказал Борунна. — Преступно было бы просто выбросить осколки, но что с ними делать, непонятно.

Неожиданно Аргайла осенило. Если установить останки бюста на вертикальном постаменте из мрамора, повреждения будут почти незаметны. Особенно если отреставрировать голову должным образом. Трогательная эпитафия и…

— Вы не раздумали принести извинения Гектору? — спросил он Борунну.

Тот пожал плечами:

— Да, конечно, но как? Ведь теперь уже поздно.

Аргайл поднял голову Бернини, лицо осветили теплые лучи заходящего солнца.

— А вам не кажется, что из него может получиться прекрасный надгробный памятник?