Бивуаки на Борнео

От Сингапура до Марселя мы шли в течение восемнадцати дней на великолепном теплоходе крупной французской судоходной компании. Око, успевший тем временем подрасти, сразу же стал баловнем всех пассажиров, которые закармливали его фруктами, конфетами и пирожными. Они даже частенько забывали запирать его клетку, быть может не всегда неумышленно. Так, однажды бармен первого класса был немало удивлен, увидев явившегося в час аперитива медведя, который обходил столы, опрокидывая стаканы, не убранные вовремя их перепуганными владельцами.

Он был также звездой снятого на пароходе фильма и по этому случаю смахнул на палубу всю посуду, которую нес на подносе стюард, а затем с явным удовольствием принялся рвать на куски кожаную обивку капитанского кресла и вытаскивать из-под нее весь волос.

Трудности начались в Марселе. Первым делом, прежде чем представить мой живой груз в таможню, нужно было получить ветеринарное свидетельство. Мне сразу сказали, что портовый ветеринар придет не раньше одиннадцати часов. Так как было едва восемь часов утра, то мне предстояло запастись терпением на добрых три часа, тогда как другие пассажиры весело покидали судно.

Ветеринар прибыл чуть позже указанного часа и начал с того, что пошел выпить стакан аперитива в одном из кабинетов. Узнав, что ему предстоит нанести визит моим животным, он, по-видимому, отнюдь не пришел в восторг, но тем не менее сделал это более или менее любезно. Бросив беглый взгляд на моих пленников, он заявил:

— Ладно. Это все, что у вас есть?

— Нет, доктор, у меня еще есть в соседней клетке медведь; если вы хотите его видеть…

— Что? Медведь? Нет, ни к чему, я вам верю.

— Но, доктор, он ручной, вы ничем не рискуете.

— Ручной или нет, я не доверяю этим животным, вот вам ваше свидетельство.

После выполнения этой первой формальности мне нужно было получить разрешение таможни на разгрузку. Отправившись в это учреждение, я застал там четырех таможенников в форме; они сидели за столом, единственным украшением которого был литр красного вина и четыре стакана. Мое появление прошло совершенно незамеченным; после нескольких минут ожидания я приблизился к представителям закона, смущенный тем, что мне приходится прерывать их дружескую беседу, и вежливо спросил:

— Извините, господа, не мог бы один из вас взглянуть на партию животных, находящихся на теплоходе неподалеку отсюда? Вот у меня есть лицензия на ввоз и санитарное свидетельство…

— Принесите сюда ваших животных, — ответил старший по чину, ставя стакан.

— Но, мсье, это невозможно! Все мои животные в клетках, и некоторые из них слишком тяжелы для меня одного. Мне пришлось бы самое меньшее тридцать раз пройти туда и обратно, тогда как вам достаточно одной минуты, чтобы посмотреть на них, это совсем рядом…

— Говорят вам, принесите их сюда — не нам же идти туда.

Когда я не без труда спускался с судна, ведя одной рукой Око на поводке, а в другой держа клетку с попугаем, ко мне подошли три господина в штатском.

— Таможенный контроль. Куда вы идете с этими животными?

— Как раз иду предъявить их в таможне.

— Разве вы не знаете, что до получения разрешения из таможни запрещено выгружать животных? Ну-ка, возвращайтесь на судно.

— Но, мсье, в таможне, наоборот, сказали, что не могут дать разрешения, пока я не предъявлю этих животных. Как же мне быть?

— Это нас не касается; во всяком случае, вы не имеете права выгружать.

— Но я иду в таможню, вон туда. Всего пятьдесят метров!

— Говорю вам, вернитесь на судно, не то я конфискую этих животных.

Лишний раз я мог убедиться, что нигде в мире не наталкиваешься на такие трудности, как по возвращении домой! Наконец к четырем часам дня мне удалось высадить свой живой груз — при этом не обошлось без яростных схваток с чиновниками различных учреждений. Путешествие из Марселя в Париж не представляло больше никаких трудностей, и я имел удовольствие доставить всех моих пленников в целости и сохранности в Зоологический сад.

Так завершились приключения Око, медвежонка с Борнео, проехавшего более двенадцати тысяч километров, чтобы закончить свое существование в вольере Венсенского зоопарка вместе с двумя-тремя ему подобными, прибывшими из Малайзии или Индокитая, каждый из которых, наверное, многое рассказал бы, если бы мог.

Проведя около трех месяцев в Лонг-Лаате, мы с Петером решили подняться по Бахау до его истоков близ границы с Сараваком.