Бизнес и ничего личного

– Только, Татьяна, хочу вас сразу предупредить. Александр Пантелеймонов – очень непростой человек. К нему необходимо найти подход. Иначе вы ничего не добьетесь.

– Маргарита Станиславовна, а что вы можете сказать о родственниках Константина Владиславовича? – спросила я.

– Очень немногое. Костя рано лишился родителей. Кажется, они погибли в какой-то катастрофе. Я знаю, что у него есть двоюродный брат. Он живет в Москве. Вроде бы есть еще какие-то родственники. Как будто бы то ли сводный брат, то ли сводная сестра. Но это неточно, поэтому врать не буду. Одно могу сказать: более или менее дружественные отношения у Кости были с братом-москвичом. С остальными родственниками он практически не поддерживал отношений. А если эти отношения когда-то и были, то простыми их не назовешь. Да, впрочем, родственники и сами не стремились к общению.

– А почему же отношения с родственниками у него были такими проблемными? – поинтересовалась я.

– Ох, – вздохнула Илларионова, – отношения, в принципе, со всеми окружающими, а не только с родственниками, начинают портиться, если на первый план выступает меркантильность. Ну, недаром же говорят, что если хочешь потерять друга, одолжи ему денег. Или: дал в долг деньги – забудь о них. А одержимость денежными знаками у Кости была, что называется, в крови. То есть самым важным и первостепенным он считал наличие капитала. Единственно прочной вещью в этом мире для Кости были деньги. Он не понимал людей, которые относились к деньгам не так, как он сам. К слову сказать, и родные Кости тоже меркантильные люди. Но, на мой взгляд, Костя всех их переплюнул в этом плане. Вы не подумайте, что я выставляю его сейчас в негативном свете из-за того, что мы расстались. Кстати, разошлись мы по обоюдному согласию, без обид и скандалов. Я знаю, о покойниках говорят или хорошо, или молчат. Но ведь вам, Татьяна, необходимо найти убийцу Кости. Поэтому я все так подробно и рассказываю, не скрывая ничего.

– Вы все правильно делаете, Маргарита Станиславовна, – поддержала я ее. – Конечно, все эти нюансы характеризуют человека не с самой привлекательной стороны, как это принято в обществе, но, тем не менее, они очень важны для расследования. Скажите еще вот что. А самого Константина Владиславовича можно назвать богатым?

– Думаю, да. Мне как-то попадались выписки из его счетов – знаете, когда бумажки на столе валяются или чеки из карманов выпадают. Специально-то я этим не интересовалась, а так, случайно… Там серьезные суммы, пожалуй, он мог бы себе позволить не один коттедж в столице.

– И жил в обыкновенном, даже не элитном, многоэтажном доме? – удивилась я.

– Я тоже интересовалась, почему он ничего получше не подберет, – хмыкнула Маргарита. – Особенно когда девочка-соседка начинала буйствовать или квартиросъемщики мусор неделями не выносили, выставляли пакеты в подъезд. Ну еще сосед Костин, юноша нетипичной ориентации, иной раз со своими молодыми людьми скандалил на весь подъезд.

– А Воротниковский что?

– Говорил, что его пока все устраивает. И он не собирается тратиться на местную недвижимость. Не знаю, то ли он планировал и впрямь в столицу переселиться, то ли просто неважен ему был быт. В конце концов, в квартире он, по сути, только ночевал. Ему гораздо важнее было находиться в центре всех хитросплетений Тарасова, знать подходы чуть не ко всем важным чинам.

– А брата московского вы видели?

– Нет, я вообще с его родственниками лично не знакома. О, кстати. У Кости же кто-то из родни на Кипре живет. Он в то время, когда мы вместе были, частенько упоминал об этом. Знаете, такие фразочки выдавал: «Вот переберусь я на Кипр, буду потягивать коктейли на пляже…» Я смеялась, спрашивала, что ж до сих пор не перебрался. Костя только отмахивался, мол, всему свое время. И еще вот что, – она немного помедлила, – найдите, пожалуйста, убийцу Константина. Костя был мне дорог. Когда-то. Не хочу, чтобы он остался неотмщенным.

Голос Илларионовой дрогнул.

– Обязательно найду, Маргарита Станиславовна, – пообещала я, – даже не сомневайтесь.

Я вышла из салона Илларионовой, и в это время у меня зазвонил сотовый.

– Да, слушаю, – отозвалась я.

– Татьяна Александровна? – уточнил мужской голос.

– Да, это я.

– Татьяна Александровна, это Валентин Москвитин, стажер. Я звоню вам вот по какому поводу. Я считаю, что вы должны быть в курсе. Значит, так. Помните такого уголовника Шелухина по уличке Миха? – спросил Москвитин. – Я вам говорил про него, когда вы пришли в управление.

– Конечно, помню, – сказала я.

– Так вот. Шелухин дал показания, в которых утверждает, что Воротниковского убил он.

Я сначала подумала, что ослышалась.

– То есть Шелухин признался в совершенном преступлении? Он прямо так и сказал, что это он убил Константина Воротниковского? – переспросила я.

– Именно так, – подтвердил Москвитин. – И убил он Воротниковского на почве разгоревшейся между ними ссоры. Собственно, основное дело сделано, требуется только конкретизация отдельных нюансов. Следствие практически закончено, дело совсем скоро будет передано в суд.