Black Chalk

— Да ведь его зовут так же, как поэта, — оправдывался Джолион. — А любит птиц — потому что сочинил «Оду к соловью»…

И тут оксфордцам забили гол. Фанаты «Юнайтед» схватились за головы. Оставалось выполнить третью часть задания.

— Гол! — что было мочи завопил Джолион. — Го-о-о-ол!

Его ударили сзади по голове, перед глазами сверкнула яркая вспышка. Зазвенело разбитое стекло — кто-то ударил его бутылкой. Он упал на одно колено, нечаянно задел сидящих перед ним. Несколько человек вскочили с мест, один замахнулся и врезал ему в солнечное сплетение. Потом Джолиона снова ударили по голове, ухо обожгло жаром. На него посыпался град ударов. Его били кулаками и ногами. Джолион упал, сгруппировался, попытался прикрыть руками голову. Его били по пальцам, по лодыжкам, по коленям.

Когда он уже почти терял сознание, град ударов начал ослабевать, и Джолиона неожиданно подняли на ноги. Кто-то еще молотил его кулаками, но худшее было позади. Он услышал крики:

— Прекратите! Хватит! Да хватит же!

Длинный тащил его за собой в проход. С другой стороны оказался Чад и закинул руку Джолиона себе на плечо. Сначала они поднимались, потом спускались, долго шли по холодным коридорам. И вдруг выбрались на свет, как будто прошли сквозь разбитое стекло. Его уложили на скамейку.

Лицо Чада искривилось, как будто его вот-вот стошнит.

— Джолион… о господи! Я… Мы не предполагали, что все так произойдет.

Джолион нащупал языком во рту какой-то твердый камешек. Понял — это зуб. Он выплюнул его в ладонь вместе с кровью и слизью, долго рассматривал, вертел в руке.

Джолиона о чем-то спрашивали, но он как будто не слышал.

«Я знаю, это — зуб мудрости!» — подумал Джолион, усмехнулся, вытер зуб о брючину и сунул в карман. Потом поднял голову, увидел три лица, искаженных ужасом, и расхохотался.

— Ну что, дошло до вас? — спросил он и про себя попутно отметил, что может видеть только одним глазом. — Вам никак не победить меня… Вы ничего не можете со мной поделать! — Из его носа хлынула кровь, а он захлебывался смехом. — Ни-че-го!

LVIII(iv).Чад что-то говорил, о чем-то просил, но Джолион смотрел в пространство, словно вдруг оглох. Пальцы рук онемели, как будто их прищемило дверцей машины.

— Пожалуйста, Джолион. Я прошу не ради того, чтобы стать победителем, — говорил Чад. — Мы должны остановиться. Если ты откажешься сдаться, дальше все будет только хуже. Какой еще у нас остается выход?

Джолион посмотрел на него здоровым глазом и заметил:

— Ты тоже можешь сдаться.

— Джолион, ты прекрасно понимаешь, я сдаться не могу, — нахмурился Чад. — Значит, во всем, что с тобой потом случится, ты все равно будешь виноват сам. Если рассуждать логически, ты и в самом деле навлекаешь на себя неприятности. Брось, сейчас не время изображать из себя героя! Ты поступил по-своему с Эмилией и Дэ, считай, я признал тебя главным. Ты победил, Джолион, понял? А мне оставь только одно. Если не согласишься… Джолион, происшедшее сейчас ужасно, и мне очень жаль, клянусь, я не шучу. Но больше никаких извинений не будет, мы умываем руки. Пожалей себя, пожалей нас всех. Тебе больше ничего не нужно доказывать.

Дэ склонилась над ним, положила руки ему на колени:

— Прошу тебя, Джолион, послушай Чада. — Ее глаза наполнялись слезами.

Джолион встал. Оказалось, ходить он может, хоть и прихрамывая. Длинный попытался взять его под руку, но Джолион оттолкнул.

— Идите досмотрите матч, — предложил он, махнув в сторону стадиона. — Мне все очень нравилось, только закончилось плохо. А сейчас мне, наверное, лучше уйти. — Он заковылял прочь, но обернулся с задумчивым видом и добавил: — Да, знаешь Дэ, я только что понял… — Дэ вытерла глаза, Джолион мрачно улыбнулся и продолжал: — Только ты способна это остановить. Теперь все действительно зависит от тебя. — Он сунул руку в карман, повернулся и ушел.

LVIII(v).Джолион посмотрел внимательно в зеркало и решил к зубному не ходить. Ему выбили один из нижних коренных, отсутствие его почти незаметно, если не открывать рот слишком широко.

Он положил зуб в стакан с таблетками и зубной щеткой, вилкой и фотографиями. Потом задернул шторы, лег на кровать и закрыл глаза. Завтра первый день Троицына семестра, последнего семестра Чада.

LIX(i).Вчера я потерял Дэ. Завтра прилетает Чад. Очень гармонично.

LIX(ii).Где был распорядок, когда я нуждался в нем? Книга Дэ, вот что важнее всего! А мне не удалось найти для нее места в своей жизни. И распорядок меня предал.

Может, я брал ее книгу с собой на прогулку? Не помню. Где я гулял сегодня? Не помню.

Если я брал книгу с собой, значит, она потерялась. Да нет, она должна по-прежнему находиться в квартире, должна. Никак по-другому.