Бладхаунд. Играя на инстинктах (СИ)

– Ох, твою ж… – протянул он, готовясь ко всем тяжким, свойственным столь внезапному пробуждению. Однако его тело ощущалось безупречно. Каждый мускул налился такой мощью, что Марку даже показалось, будто он стал выше, а его мышцы увеличились в размере как минимум вдвое.

Он осмотрел себя и понял, что первое впечатление не погрешило против истины. Мышцы и правда стали больше, рельефнее. Кожа сильно посветлела, а вот вены, которые проглядывали сквозь нее, выглядели черными кабелями – толстые, набухшие. Ногтевые пластины на ногах и руках тоже почернели, удлинились, заострились.

Проведя языком по зубам, чтобы подтвердить догадку, Марк хмыкнул. Его зубы деформировались, стали треугольными и скосились внутрь, как у акулы. Даже длина волос увеличилась и теперь у парня была внушительная шевелюра, точно как у Бладхаунда в Офферинге. В принципе, все это выглядело знакомо – в момент схватки с его телом происходили именно такие метаморфозы. Однако теперь он оставался в этом виде даже вне боя. Будто получил своеобразный лвл-ап.

– Ты закончил? – подал голос Степаныч. Старик стоял у двери, прислонившись спиной к стене. – Осматриваешься так, будто ща теребонькать на себя начнешь! Тьфу!

Марк медленно поднял на него глаза, но первой увидел Светку – дочка старика стояла возле кровати с металлическим ведром в руках. Ведро пустовало.

– Ты не просыпался, – пояснила она, смутившись. Охотник не сразу понял, отчего. А, так он же абсолютно голый! Осознав это, парень натянул на чресла грязную простыню.

– Батька сказал ведром тебя, – продолжила Светка, отведя глаза. – Ну и я вот…

– Да ничего, – кивнул Марк и попробовал улыбнуться, чтобы разрядить обстановку. – Зато вроде как и утренний душ сразу принял.

Светка хихикнула, не размыкая губ, и поспешно удалилась под суровым взглядом Степаныча.

– На твоих планшетах много чего интересного, ты в курсе? – старик подошел к кровати, но садиться не стал.

– Нет, – признался Марк, ища взглядом одежду. Той, в которой он вчера пришел, нигде не было видно, зато у стены лежала аккуратной стопочкой новая.

– Ту мы сожгли, – дед проследил за взглядом парня. – Там была кровь, дерьмо какое-то черное. Я не позволил Светке ЭТО стирать. Мы тебе новое подобрали.

– Спасибо, – Бладхаунд уже устал благодарить старика за эти несколько дней. Он вообще никого никогда столько не благодарил.

– А на планшетах ничего прямо не сказано, но подборки новостей и архивных записей… ммм… – старик поджал губы. Марк тем временем начал одеваться. – Походу, Знающие и правда что-то знали. Да только что – я уже голову сломал, пытаясь собрать все вместе.

Марк надел черные потертые джинсы с широким ремнем, сунул ноги в довольно приличные экопластовые кроссовки. Потом натянул выцветшую серую майку, а поверх – короткую куртку с капюшоном и без правого рукава – такие были в моде лет десять назад. Оглядев себя, он удовлетворенно кивнул – в этот раз вся одежда пришлась точно в размер.

– Степаныч, я могу ответить не на все вопросы, – он обернулся к старику, который выжидательно с прищуром смотрел на него снизу вверх. – Но не буду отвечать ни на какие, ты уж прости. И забудь к чертовой матери все это – меня, Знающих, инфу с планшетов.

– Сложно, – дед прочистил горло. Он был на голову ниже Марка, но смотрел так, будто они были одного роста. – Да и дерьмом пахнет эта история. Застарелым таким, ядреным.

– Ты даже не представляешь насколько, – кивнул охотник. – И поэтому…

– Ты не просто связан со вчерашним взрывом, ты его устроил, так? – Степаныч незаметно (как ему казалось) завел руку за спину, где у него на поясе в кожаной петельке висел его легендарный дробовик ЗП-1.

– Я, – припечатал Марк, искренне надеясь, что старик не будет делать глупостей.

– Значит убийства в клубах Корта и Алькора тоже твоя работа. И шухер в Клинике, – дед перечислял, а Марк думал – что он почувствует, когда свернет старику шею? Наверное – ничего.

– Многое произошло в последние дни, – парень инстинктивно бросил взгляд в бок – камы лежали там, где он их оставил. Чтобы уложить Степаныча они ему не потребуются, но рефлекс пересилил логику.

Внезапно старик глубоко и протяжно выдохнул. Его рука, заведенная за спину, расслабилась вдоль тела – в ней не было оружия. Дед опустил взгляд и покачал головой.

– Похоже, ты совершил ужасное зло, сынок, – он говорил тихо, не поднимая глаз. На миг замолчал, а потом резко вскинул голову. – Но знаешь, я тоже не святой. Да и нет святых. А вот дьяволы – точно есть. Но даже если ты стал одним из них, я верю – у тебя на то причины.

И он протянул охотнику руку. А когда Марк пожал ее, Степаныч неожиданно обнял его, и у парня как-то недобро кольнуло сердце.

– Спасибо, – уже в который раз сказал Марк, подобрал с пола камы и пошел к выходу. Старик окликнул его, когда он уже одной ногой стоял в коридоре.