Благие намерения. Мой убийца

А реши я положить этому конец? Что тогда? Страшная сцена, торжественные заявления, что я промотал все его финансы, угрозы шантажа и письма обеим подругам в попытке нас столкнуть. Да, в конечном счете я мог предъявить заверенную копию его завещания, продемонстрировав отсутствие средств. К тому же никто не смог бы ничего со мной поделать, не предав огласке, что Ренвик все еще жив, а его местонахождение известно. Таким образом, я бы отбил удар, но как это было бы мерзко. Да и разнообразные слухи могли поползти.

На самом деле, учитывая врожденную беспечность Алана, возможно, мне пришлось бы платить, чтобы не рисковать: вдруг он окажется недоволен, станет источником проблем и в конце концов выкинет какую-нибудь глупость криминального характера, которая всех нас приведет на виселицу. А если не на виселицу, то к двадцати годам каторжных работ. В таком случае лишь смертная казнь Алана могла бы послужить хоть каким-то утешением. Чем больше я анализировал произошедшее, тем больше понимал, что в этом возмутительном сценарии шантажа мне отводилась роль жертвы. Возможно, не с самого начала, а с того момента, когда я по доброте душевной стал принимать меры, чтобы и волки были сыты, и овцы остались целы.

Поистине ужасаешься двуличности человека, который так задирал нос и вел себя пренебрежительно по отношению к тем, кто, как я теперь понимаю, были его лучшими друзьями.)

Из банка я вышел довольно печальный. Оказалось, что имущество Ренвика состояло из двадцати четырех фунтов, четырех шиллингов и одного пенса, плюс неинтересное содержимое непригодной для сдачи в аренду квартиры, минус большие долги и неоплаченные счета.

Все это вгоняло в тоску. Но и в офисе мне не дали сделать единственное, что хотелось сделать с Ренвиком, – его забыть. Миссис Фарли все-таки обратилась к моим услугам. Она сообщила, что ее арестовали, и хотела встретиться. Я передал завещание Ренвика в руки Грэнстоуна и поспешил к ней.

Глава 6

(Я вновь могу ненадолго нанять машинистку. Может, я просто выбрасываю деньги на ветер, но чувствую, что должен записать произошедшее, пока оно еще свежо в моей памяти. И снова кое-где в скобках я добавил пару замечаний.)

Инспектору Вестхоллу не пришлось особо трудиться, чтобы найти причину для ареста миссис Фарли. В конце концов, она призналась – все время прекрасно осознавая ситуацию, – что приняла участие в преступном заговоре с целью помочь Ренвику избежать правосудия. Хотя, по-моему, инспектор Вестхолл выдал ордер на ее арест по иной причине.

– Должен вас предупредить, что дело о смерти Ренвика, – начал он, – приняло очень серьезный оборот. И мой долг сообщить, что все, что вы скажете, будет записано и использовано в качестве свидетельских показаний. Вы готовы отвечать на вопросы?

– Готова.

– Вы посоветовались с юристом? Не хотите, чтобы присутствовал ваш адвокат?

Это был честный шаг с его стороны. Подозреваю, что в соответствии с личной системой ценностей Вестхолл был справедлив, и, конечно, ей следовало воспользоваться этим преимуществом. Однако миссис Фарли незамедлительно доказала свою женскую глупость.

– Я не очень доверяю адвокатам, – ответила она. – И у меня нет желания скрывать свои действия.

(Надеюсь, инспектор не заметил этой оговорки. Ей бы следовало сказать, что ей нечего скрывать, и не подчеркивать местоимение. Впрочем, про мое участие в произошедших событиях она умолчала.)

– Тогда начнем. По вашим словам, прямо перед тем, как Ренвик вошел в воду, он совершенно окоченел и лишился сил. Ничего не хотите изменить?

– Нет.

– Вы отнесли состояние Ренвика на счет бренди, который ему дали?

– Мне кажется, я так не говорила. Я полагала, что бренди ему поможет собраться, он уже страдал от холода. Но я сказала лишь, что алкоголь не дал ожидаемого эффекта.

– Понятно. А какого эффекта вы ожидали?

– Я думала, Алан согреется.

– Вы в курсе, что с медицинской точки зрения такое утверждение ошибочно?

При этих словах миссис Фарли лишилась последних душевных сил.

– Вы хотите сказать, что спиртное ему навредило? – А так как инспектор утвердительно кивнул, она тихо простонала: – Алан, Алан. Мой бедный мальчик!

– Где вы взяли спиртное?

(Трудный вопрос, но я его предвидел, и у миссис Фарли был заготовлен ответ.)

– Взяла с собой немного на случай простуды.

– Что-нибудь осталось?

– Нет. Я все использовала.

– А фляжка?

– Фляжка моя.

На этот счет инспектор ее помучил, потому что создалось впечатление, что речь шла о старой фляжке, а та, что выловили недалеко от переправы, хотя и была побита волнами, не выглядела как вещь, которой долго пользовались. (Из благоразумия и соображений экономии я не стал приобретать серебряную фляжку, так как клеймо выдало бы дату покупки.) Миссис Фарли стояла на своем: фляжка у нее довольно давно, хотя вполне вероятно, что ей не часто пользовались. Припомнить, откуда она взялась, миссис Фарли не могла. Предположила, что кто-то из друзей несколько лет назад купил ее для какой-то экспедиции, а потом оставил.