Благодать

Билл Д. высказал то, что многие из нас чувствуют время от времени. Опрокинутые повторяющимися неудачами, потеряв надежду, чувству бессмысленность мира, мы создаем вокруг себя раковину, которая делает нас практически нечувствительными к благодати. Как приемные дети, которые снова и снова решают вернуться в оттолкнувшие их семьи, мы упорно отворачиваемся от благодати.

Я знаю, что я отвечу на письма редактора отказывающихся от публикации моих статей, и на критические письма читателей. Я знаю, как высоко воспаряет моя душа, когда мне приходит авторский гонорар, больший, чем я ожидал, и как невысоко она взлетает, если гонорар оказывается небольшим. Я знаю, что мое мнение обо мне самом в конце дня в значительной степени зависит от тех писем, которые я получаю от других людей. Нравлюсь ли я кому-нибудь? Любим ли я? Я жду ответов от моих друзей, моих соседей, моей семьи. Я жду ответов, как человек, умирающий от голода.

Время от времени, слишком уж непостоянно, я чувствую истину благодати. Наступают моменты, когда я читаю притчи и понимаю, что они написаны обо мне. Я та овца, ради поисков которой пастух бросил всю отару. Я тот мот, ради которого его отец вглядывается в горизонт, тот раб, которому был прощен долг. Я один из тех, кого любит Бог.

Не так давно я получил почтовую открытку от одного моего друга, который написал на ней всего пять слов: «Я тот, кого любит Иисус». Я улыбнулся, когда прочитал обратный адрес, потому что мой странный друг отличался такими благочестивыми девизами. Однако, когда я позвонил ему, он мне ответил, что это слова писателя и лектора Бреннана Меннинга. На одном из семинаров Меннинг обратил внимание слушателей на ближайшего друга Иисуса на земле, ученика по имени Иоанн, которого Евангелие называет «любимый Иисусом». Меннинг сказал, что если бы можно было спросить Иоанна о том, что более всего отличает его в этой жизни, то Иоанн не стал бы говорить, что он ученик, апостол, евангелист или автор одного из четырех Евангелий. Скорее всего, ответ был бы таков: «Я тот, кого любит Иисус»,

«Что бы это значило?» — спрашиваю я себя. А если бы я тоже увидел первейшую черту своей индивидуальности в том, что «я тот, кого любит Иисус»? Насколько иначе стал бы я смотреть на себя самого в конце каждого дня?

Существует социологическая теория зеркального взгляда. Ее суть состоит в том, что вы становитесь таким, каким представляет вас наиболее важный для вас человек (жена, отец, шеф и т.д.). Как бы изменилась моя жизнь, если бы я воистину поверил в удивительные слова Библии о том, что Бог любит меня, если бы я взглянул в зеркало и увидел там то, что видит Бог?

Бреннан Меннинг рассказывает историю об одном ирландском священнике, который, прогуливаясь по своему приходу, видит пожилого крестьянина, стоящего у обочины дороги на коленях и читающего молитву. Священник, пораженный увиденным, говорит этому человеку: «Ты, должно быть, очень близок Богу». Старик поднимает глаза от своей молитвы, размышляет какое-то время и потом отвечает с улыбкой: «Да, Он очень меня любит».

Теологи говорят нам, что Бог существует вне времени. Бог создал время подобно тому, как художник выбирает технику живописи, и время никак не связывает его. Он видит будущее и прошлое как некое непрерывное настоящее. Если теологи правы в отношении этой отличительной черты Бога, то они помогли объяснить, как Бог может называть «любимым» такого непостоянного, ненадежного, полного страстей человека, как я. Если Бог взглянет на диаграмму моей жизни, то он увидит не неровные отклонения в сторону добра и зла, а скорее ровную линию добра, доброту Сына Божия, запечатленную в один момент времени и распространившуюся на вечность. Как писал поэт XIX века Джон Донн:

«Ведь и Мария Магдалина за свою чистоту была упомянута в Книге Жизни как святая Дева, несмотря на всю свою греховность, святой Павел, поднявший меч на Христа; и святой Петр, поднявший меч в его защиту: поскольку Книга Жизни не писалась последовательно, слово за слово, строка за строкой, а родилась как Отпечаток, вся целиком».

Я рос, представляя себе в своем сознании Бога-математика, который взвешивал мои хорошие и дурные поступки на чаше весов, и последние уже перевешивали. Каким-то образом от меня ускользнул Бог Евангелия, Бог милосердный и великодушный, который постоянно находит способы пошатнуть безжалостные законы не-благодати. Бог разрушает ее математические таблицы и вводит новую математику благодати, самого удивительного, загадочного, непредсказуемого слова в английском языке.