Благодать

По словам Турнье, «…как раз те верующие, которые отчаялись в себе, наиболее вдохновенно выражают свою уверенность в благодати. Так Св. Павел и Св. Франциск Ассизский признавали, что они самые большие грешники среди людей; так Кальвин утверждал, что человек неспособен совершать добро и познать Бога своими собственными силами…» Именно святые наделены чувством греха. Как говорит Отец Даниелу: «Чувство греха есть мера богобоязненности души».

Святой Апостол Иуда предупреждает о вероятности того, что нечестивые люди «обратят благо дать Бога нашего в повод к распутству». Даже тот акцент, который делается на раскаянии, полностью не устраняет этой опасности. И мой друг Дэниэл, и австралийский заключенный в теории согласились бы с необходимостью раскаяния. Оба собирались воспользоваться слабым местом благодати, чтобы получить то, что они хотят, сейчас и затем раскаяться в этом позднее. Сначала неискреннее намерение формируется на периферии сознания. Я что-то хочу. Да, я знаю, это неправильно. Но почему бы просто не сделать это, вопреки всему? Я всегда могу получить прощение позднее. Намерение перерастает в навязчивую идею. В конце концов, благодать становится «попущением безнравственности».

Христиане по-разному отреагировали на эту опасность. Мартин Лютер, зараженный божественной благодатью, иногда подтрунивал над возможностью злоупотребления ею: «Если вы проповедуете благодать, не проповедуйте фикцию, проповедуйте истинную благодать. Если благодать истинна, то преодолевайте истинный, а не фиктивный грех, будьте грешником и грешите без оглядки… Достаточно уже того, что мы распознаем среди богатств славы Божией Агнца, который несет грех мира; благодаря этому, грех не разъединяет нас, даже если бы мы прелюбодействовали и убивали тысячи и тысячи раз на дню».

Другие, обеспокоенные перспективой того, что христиане будут прелюбодействовать и убивать тысячи раз в день, призвали Лютера к ответу за его гиперболу. В конце концов, Библия представляет благодать как исцеляющее противодействие греху. Как в одном и том же человеке могут сосуществовать обе эти силы? Разве мы не должны «возрастать в благодати», как завещает Петр? Разве не должно расти наше семейное сходство с Богом? «Христос принимает нас такими, как мы есть, — писал Вальтер Тробиш, — но когда Он нас принимает, мы не можем оставаться такими, как мы есть».

Теологу XX века Дитриху Бонхефферу принадлежит фраза «дешевая благодать», которую он использовал для обозначения злоупотребления благодатью. Когда он жил в нацистской Германии, его пугала та трусость, с которой христиане реагировали на угрозы Гитлера. Лютеранские пасторы проповедовали благодать с кафедры по воскресеньям, а затем молчали в остальные дни недели, в то время как нацисты проводили политику расизма, эвтаназии и, наконец, геноцида. Книга Бонхеффера «Цена ученичества» (На русском языке она вышла в 1992 году, под названием «Следуя Христу» [прим. геол. редактора].) проливает свет на многие отрывки из Нового Завета, которые призывают христиан стремиться к святости. «Каждый призыв к обращению в веру, — настаивал он, — содержит призыв к ученичеству, призыв к тому, чтобы быть похожим на Христа».

В Послании к Римлянам Павел углубляется в изучение этих вопросов. Ни в одном другом Библейском фрагменте нет такого заостренного взгляда на благодать во всем ее таинстве. Чтобы получить представление о несправедливости благодати, мы должны обратиться к 6-7 главам Послания к Римлянам.

Первые несколько глав Послания к Римлянам забили тревогу по поводу жалкого положения человечества, придя к ужасающему выводу: «Потому что все согрешили и лишены славы Божией». Подобно тому, как фанфары представляют новую часть симфонии, следующие две главы рассказывают о благодати, которая отменяет любое наказание: «А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать». Это безусловно высокая теология, но такое претендующее на всеохватность заявление представляет самую близкую к практике проблему, с какой мне когда-либо приходилось сталкиваться. Зачем быть добрым, если вы заранее знаете, что вы будете прощены? Зачем стремиться быть таким, как хочет Бог, если он принимает меня таким, как я есть? Павел знает, что он открыл теологический шлюз. Шестая глава Послания к Римлянам задает резкий вопрос: «Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать?» и снова: «Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатью?» Павел дает короткий выразительный ответ на оба вопроса: «Никак!» Другие переводы более колоритны: «Боже упаси!»

То, что апостол включает в эти лаконичные страстные главы, есть просто несправедливая сторона благодати. В самом центре аргумента, выдвинутого Павлом, лежит вопрос: «Зачем быть добрым?» Если вы заранее знаете, что будете прощены, почему не присоединиться к вакханалиям язычников? Есть, пить, веселиться, ибо завтра Господь дарует прощение. Павел не может оставить без внимания это явное несоответствие.