Благодать

Пришло время вернуться к практическому вопросу. Если благодать столь удивительна, почему христиане не проявляют больше благодати?

Как так получилось, что христиане, призванные распространять аромат благодати, вместо этого источают ядовитые испарения не-благодати? В Соединенных Штатах девяностых годов на ум сразу же приходит один ответ. Церковь позволила настолько втянуть себя в политическую борьбу, что стала играть по закону силы, который является законом не-благодати. Ни на какой другой арене церковь не подвергается большему риску изменить своему призванию, чем во время публичных баталий.

Мой опыт, связанный с написанием статей о Билле Клинтоне, сделал эту истину очевидной для меня. Может быть, впервые я по-настоящему ощутил аромат, исходящий от некоторых христиан, и этот запах не был приятным. Я стал уделять больше внимания тому, как христиане в общем и целом воспринимаются в мире. К примеру, одна возбужденная передовица в «Нью-Йорк Тайме» предупреждала, что деятельность религиозных консерваторов «несет большую угрозу демократии, чем та, которую представляли собой коммунисты». Неужели они всерьез верят в это?

Поскольку карикатуры могут многое рассказать об общем направлении движения культуры, я начал обращать внимание на то, как они изображают христиан. Например, журнал «Нью-Йоркер» изобразил официанта в дорогом ресторане, поясняющего своему шефу меню: «Вот эти со звездочкой рекомендуются религиозным консерваторам». Однако другая политическая карикатура показывала классическое американское культовое сооружение с вывеской на фасаде: «Первая антиклинтоновская церковь».

Я полностью одобряю право, и, конечно, обязанность христиан принимать участие в политической жизни. Например, в таких нравственных крестовых походах, как выступления против рабства, за права граждан, против абортов, христиане сыграли ведущую роль. И я уверен, что средства массовой информации слишком преувеличивают «угрозу», которую несет религиозный образ жизни. Христиане, которых я знаю, мало походят на изображающие их карикатуры. Тем не менее, меня беспокоит современная тенденция, в связи с которой понятия «евангелический христианин» и «религиозный образ жизни» становятся взаимозаменяемыми. Карикатуры свидетельствуют о том, что христиане все больше воспринимаются как ярые моралисты, стремящиеся контролировать жизнь других людей.

Я знаю, что многие христиане ведут себя грубо, потому что они боятся. Мы ощущаем преследование в школах, в судах и иногда в Конгрессе. В то же самое время, мы видим вокруг нас некую перемену в области нравственности, которая свидетельствует о распаде общества. По таким параметрам, как уголовные преступления, развод, самоубийства среди молодежи, аборты, наркомания, дети на попечении государства, незаконные роды, Соединенные Штаты опережают любую индустриально развитую страну. Социальные консерваторы все больше и больше ощущают себя меньшинством, находящимся в обороне, чьи ценности подвергаются постоянным нападкам.

Как могут христиане защищать моральные ценности в секуляризованном обществе и в то же время сохранять дух милосердия и любви? Как выразил это псалмопевец: «Когда разрушены основания, что сделает праведник?» Я уверен, что за грубостью людей, писавших мне письма, скрывается глубокое и истинное беспокойство о мире, в котором почти не осталось места для Бога. Но мне известно, что Иисус говорил фарисеям о том, что заботы о моральных ценностях самих по себе еще далеко не достаточно. Морализаторство в отрыве от благодати мало что решает.

Энди Руни, ведущий телевизионного шоу «60 минут», однажды сказал: «Я принял решение, что я против абортов. Я считаю, что это убийство. Но передо мной стоит дилемма. Я предпочитаю иметь дело с людьми, выступающими за свободу выбора, нежели с теми, кто ставит жизнь превыше всего. Я бы охотнее сел за обеденный стол с первыми». Неважно, с кем Энди Руни будет обедать, но чрезвычайно важно, упустит ли Энди Руни возможность познать благодать Божию от христиан во всем их старании ставить жизнь превыше всего.

Я обычно спрашиваю моих соседей в самолете: «Что вам приходит в голову, когда я произношу слова «евангелический христианин?» Они обычно отвечают политическими терминами. Однако Евангелие Иисуса изначально не было политической платформой. За разговорами об избирательных блоках и войнах за культуру весть о благодати — основная отличительная черта, которой обладают христиане — обычно отходит на второй план. Сложно, почти невозможно передать весть о благодати из коридоров власти.