Благодать и стойкость: Духовность и исцеление в истории жизни и смерти Трейи Кимам Уилбер

— Вы любите лакрицу? — таковы были первые его слова.

— Лакрицу? Это мое любимое лакомство.

После этого все наши встречи с Шейефом начинались с того, что он угощал меня самой лучшей лакрицей, какую мне приходилось пробовать.

Впрочем, была не только лакрица. Было еще и пиво. Шейеф установил автомат по продаже пива — два пива «Кёлыы» за пять марок — прямо в клинике. В тот день, когда мы уехали с Тахо, я перестал пить водку, но позволял себе пиво. Сам Шейеф раньше пил по десять-пятнадцать баночек в день (немцы — мировые лидеры в потреблении пива на душу населения), но сейчас у него диабет, и ему приходится довольствоваться жалкой заменой — лакрицей. А с автоматом мы быстро подружились. «Пиво, — поощрял меня Шейеф, — единственный алкогольный напиток, который дает организму больше, чем отбирает», — и автомат стоял в открытом доступе для всех пациентов.

В какой-то момент я спросил у него о том же, о чем часто спрашивал других врачей, — порекомендовал бы он этот конкретный курс лечения своей жене. «Никогда не спрашивайте врача, что он порекомендует жене. Вы ведь не знаете, хорошие ли у них отношения. Спрашивайте, что он порекомендует своей дочери!» — ответил он, рассмеявшись.

— Хорошо, а дочери? — спросила Трейя. Она имела в виду метод подавления выработки гормонов надпочечниками при раке груди.

— Мы его не используем: он сильно снижает качество жизни. Никогда нельзя забывать, — добавил он, — что вокруг опухоли живет человеческое существо.

Вот тогда-то я просто влюбился в Шейефа.

Мы спросили у него про еще один метод лечения, популярный в Штатах. «Нет, мы этим не занимаемся». — «Почему?» — «Потому, — прямо ответил он, — что он отравляет душу». Этот человек знаменит тем, что применяет самую агрессивную химиотерапию в мире, однако есть средства, которые он просто не станет применять, потому что они отравляют душу.

— А как насчет распространенного представления, что рак вызван только психологическими факторами, что это психогенетическая болезнь?

— Некоторые говорят, что рак груди — это психологическая проблема: проблемы с мужем, проблемы с детьми, проблемы с собакой. Но в эпоху войны и концентрационных лагерей, когда было очень много проблем и огромный стресс, статистика рака груди были самой низкой. А все дело в том, что тогда в рационе у людей не было жиров. В период с 1940 по 1951 год в Германии была самая низкая статистика заболеваний раком, хотя напряженность была самой высокой. Ну и где же рак, вызванный психологическими проблемами?

— А как насчет витаминов? — спросил я. — Я по образованию биохимик, и, судя по работам, которые я читал, мегавитамины не только могут помочь при раке — многие из них настолько сильны, что способны дезактивировать действие химиотерапевтических агентов. А наши американские врачи не согласны ни с тем, ни с другим.

— Конечно, вы правы. К примеру, витамин С обладает сильным противоопухолевым воздействием, но если принимать его во время химиотерапии, он дезактивирует ифосфамид и большинство других химиотерапевтических агентов. У нас в Германии был врач, который утверждал, что он может проводить химиотерапию так, что у пациента не будут выпадать волосы. Он просто давал им одновременно большую дозу витамина С, и волосы, разумеется, оставались на месте. Как и рак. Чтобы это доказать…

Тут надо понять европейский стиль герра профессора: в первую очередь пробовать все на себе самом.

— …чтобы это доказать, я ввел себе смертельную дозу ифосфамида — естественно, в присутствии докторов, а потом — двадцать граммов витамина С. Как видите, сейчас я сижу перед вами. Так что этот доктор прописывал ифосфамид не «вв» — внутривенно, он прописывал его «вво» — выкидывал в окошко.

Трейя разговаривала с одной немкой, у которой сын жил в Лос-Анджелесе. Недавно у нее обнаружили серьезный рак матки, и она, опасаясь, что скоро умрет, хотела повидаться с сыном. Но у нее не было денег, и она не могла получить визу. Шейеф купил ей билет на самолет, достал визу и сказал:

— Сначала мы займемся вашим раком, а потом вы повидаетесь с сыном.

Если бы выпускников медицинских факультетов учили быть похожими на Шейефа, я ни за что не ушел бы из Дьюка. Но, увы, в большинстве медицинских учебных заведений в Америке учат просто ставить на стол перед пациентом табличку, где написано: «Смерть не является основанием для неуплаты».

Как-то раз я встретил Шейефа на дорожке у больницы.

— Ради бога, скажите, где тут поблизости приличный ресторан?

Он засмеялся.

— Примерно в трехстах километрах в эту сторону, сразу за французской границей.