Благодать и стойкость: Духовность и исцеление в истории жизни и смерти Трейи Кимам Уилбер

И при этом мы понимали: это еще не самое плохое. Настоящий кошмар начался, когда мы наконец переехали в свой дом на Тахо.

Глава 9

Нарцисс, или Замкнутое «я»

Семь часов утра. Прекрасное светлое утро на северном побережье Тахо. Наш дом стоит примерно на полпути к высоким холмам, которые эффектно вздымаются над самым красивым озером в Северной Америке. Из каждого окна дома можно увидеть целиком все озеро, изумительные светлые пляжи, окаймляющие его, а на заднем плане — черные горы, почти весь год стоящие в белых шапках. Само озеро — бирюзово-кобальтовой синевы, такое бездонное, глубокое, электризующее, что закрадывается мысль: а нет ли там, в глубине, огромного генератора энергии? Не верится, что оно само по себе может быть таким синим.

Трейя мирно спит. Я беру с полки бутылку «Абсолюта» и очень аккуратно наливаю в стакан сто граммов. И выпиваю их одним большим глотком. Это позволит мне продержаться до полудня, а за обедом я выпью три баночки пива. Во второй половине дня я тоже буду пить пиво — может быть, пять банок, может быть, десять. На ужин — бутылка вина. Вечером — бренди. Но я никогда не напиваюсь. Никогда не отключаюсь. Даже если я чуть-чуть захмелею, это будет редкостью. Я никогда не буду пренебрегать никакими медицинскими делами Трейи, ни разу не отмахнусь от своих обязанностей. Если вы меня увидите, вам и в голову не придет, что я пьянствую. Я буду бодр, весел, оживлен. Я буду таким каждый день, без единого выходного, целых четыре месяца. А потом я пойду в магазин спорттоваров Энди на Парк-стрит и куплю там ружье, чтобы все это прекратить. Потому что я, как это принято называть, больше уже не в силах.

Прошло уже два месяца с того момента, как Трейя закончила последний курс химиотерапии. Ее невероятная сила и стойкость помогли пройти самый тяжелый период, хотя физически терапия проходила очень болезненно. И вот она снова получила чистое карантинное свидетельство, хотя и с записью о раке, но это ничего не значит: объявить, что ты вылечился от рака, могут, только когда ты умрешь от чего-то другого. И теперь мы снова с надеждой ждем, что все уляжется, и даже подумываем над тем, чтобы завести ребенка, если у Трейи возобновятся месячные. Горизонт опять становится чистым, ясным, манящим.

Но что-то изменилось. Мы оба истощены. Мы оба начинаем расползаться по швам. Словно мы тащили вдвоем тяжелый груз на вершину крутой горы, и прекрасно донесли, и осторожно поставили, а после этого свалились без сил. Хотя напряжение в нас накапливалось постепенно, особенно в последние семь месяцев химиотерапии, мы оба расклеились внезапно. Ощущение было такое, словно накануне жизнь еще была прекрасной, а на следующий день она треснула по всем швам, как старый пиджак. Это случилось так неожиданно, что мы оказались застигнуты врасплох.

Я не собираюсь надолго останавливаться на этом периоде, но и пропускать его тоже не намерен. Для нас это был настоящий ад.

Инклайн-Вилледж — маленький городок с населением около семи тысяч человек, расположенный на северо-восточном побережье озера Тахо, название которого происходит от индейского слова, означающего «высокая вода». (Озеро Тахо — второе по величине высокогорное озеро в Западном полушарии. В нем больше воды, чем в озере Мичиган: как говорится в забавных туристических брошюрках, ее хватит, чтобы затопить всю Калифорнию слоем в тридцать пять сантиметров.) В 1985 году на городок обрушилась странная болезнь, поразившая двести горожан изнурительным недугом, напоминающим множественный склероз в слабой форме. Основными симптомами были небольшой хронический жар, проявляющаяся время от времени мускульная дисфункция, ночная испарина, воспаление и болезненные ощущения в гландах, резкий упадок сил. Из двухсот жертв недуга тридцать были госпитализированы, потому что они в буквальном смысле слова не могли стоять на ногах от истощения. Томография показала многочисленные повреждения мозговой ткани, слегка напоминающие множественный склероз. Самым неожиданным в этой болезни оказалось то, что она, по-видимому, не передавалась от человека к человеку: мужья не заражали ею своих жен, а матери — детей. Никто не мог понять, как она передается; профессионалы в конце концов пришли к тому, что причиной является какой-то природный токсин или кофактор. Впрочем, чем бы ни была эта болезнь, внезапно поразившая тогда город, в следующем году она также неожиданно прекратилась: после 1985 года в этом регионе не было зафиксировано ни одного случая нового заболевания. Просто какой-то «штамм Андромеды»[64].

Все это было настолько странно, что Центр по контролю заболеваний в Атланте вообще отрицал существование этой болезни. Однако доктор Пол Чейни, блестящий медик и одновременно обладатель ученой степени по физике, лучше других понимал, в чем дело, поскольку располагал большим объемом материалов. Он собрал такое количество неопровержимых лабораторных и эмпирических данных, что Центру пришлось пересмотреть свое мнение. Чем бы ни было «заболевание Икс», оно существовало на самом деле.