Благодать и стойкость: Духовность и исцеление в истории жизни и смерти Трейи Кимам Уилбер

На выходные приехали Франсуа и Ханна, а потом к нам присоединилась Кей Линн [трое друзей по Финдхорну] — как же было прекрасно! Это воскресенье было одним из лучших дней в моей жизни: сначала поехали по шоссе Майнт — Роуз (мы хотели показать гостям пейзажи), потом пикник у водопада, потом поездка к восхитительному озеру Тахо, ужин в самом лучшем ресторане, где я когда-либо бывала, наконец — танцы в отеле Хайатт. Вытащить с нами Кена удалось единственным способом — сказать ему: «Эта прогулка — лучший из всех возможных способов получить максимум удовольствия при минимальных затратах и без помощи техники. Чтобы полюбоваться таким зрелищем, люди проходят многие мили». — «Ладно, ладно, я пойду». Франсуа спросил Кена: «Разве ты не любишь физическую нагрузку?» — «Люблю, но в гомеопатических дозах», — ответил Кен.

Мы с Трейей слишком хорошо понимали, что находимся в состоянии распада — и по отдельности, как личности, и как супружеская пара. В качестве независимых личностей мы понимали, что, помимо реакции на тяжелые обстоятельства, у нас вылезает обычный невроз — невроз, который в какой-то момент должен быть на что-то направлен, — впрочем, этот невроз мог бы оставаться в скрытом или подавленном состоянии долгие годы, если бы не возникли обстоятельства, спровоцировавшие напряжение.

Что касается нас как четы, то здесь действовала та же закономерность. Нам пришлось столкнуться с такими проблемами во взаимоотношениях, с которыми большинству пар не приходится встречаться три, пять, десять лет. В обоих смыслах — и как индивидуумы, и как пара — мы должны были быть разъяты на части, а потом собраны заново, крепче прежнего. Нам пришлось пройти сквозь огонь, и, сколько бы боли нам это ни доставило, мы оба с самого начала чувствовали, что в конечном счете это к лучшему — в этом огне сгорит не наша любовь, а большая часть наших «шлаков».

По-прежнему больше всех меня поддерживает Трейси. Вчера вечером за ужином она спросила, веду ли я свой дневник, уговаривала не забрасывать его. Сказала, что убеждена: когда-нибудь эта книга станет бестселлером! Иногда у меня тоже появляются похожие фантазии… в общем-то, мне никогда не попадалась книга, в которой было бы написано про все это. Трейси спросила, довольна ли я, что прошла химиотерапию. «Спроси об этом через шесть месяцев». У меня ощущение, что она еще не закончилась, — полагаю, это чувство не пройдет до конца трехмесячного восстановительного периода, когда наконец восстановится кровь. Я все еще надеюсь, что снова вырастут волосы, но пока нет никаких признаков. Никто точно не говорил мне, когда они должны начать расти снова, но мне казалось, что это начнется где-то в конце двадцатипятидневного цикла после последнего курса лечения. Похоже, что это не так, ведь с того момента прошло уже две недели. Ничего, терпение.