Благородный Дом. Роман о Гонконге

— Когда вы были здесь в последний раз?

— Пару лет назад — приезжал на десять дней, когда окончил учебу. У меня степень бакалавра в бизнесе но, похоже, я никогда к этому не привыкну, — усмехнулся Чой. — Здесь совсем не Новая Англия!

— Где вы учились?

— Сначала в Сиэтле. Колледж, университет Вашингтона. Потом получил степень магистра в Гарварде, в Гарвардской школе бизнеса.

Горнт остановился:

— В Гарварде?

— Да. Я получил грант, стипендию.

— Это очень хорошо. Когда вы окончили?

— В июне прошлого года. Это все равно что отбарабанить срок в тюрьме! Просто снимай штаны и подставляй задницу, если не получаешь нужные оценки. Два года в аду! Когда я выбрался оттуда, мы с приятелем отправились в Калифорнию. Подрабатывали где придется, чтобы добыть деньжат на серфинг и развлечься после всей этой потогонной учебы. А потом, — Чой ухмыльнулся, — потом, пару месяцев назад, меня нашел дядя У и сказал, что пора возвращаться и вкалывать. Вот я и здесь! В конце концов, за мое образование платил он. Моих родителей давно нет в живых.

— Вы были первым в своей группе в Гарварде?

— Третьим.

— Весьма неплохо.

— Благодарю вас. Уже недалеко, наша джонка крайняя.

Пока они перебирались по шаткому трапу от одного плавучего дома к другому, на Горнта с подозрением посматривали молчаливые обитатели водных жилищ. Кто дремал, кто готовил еду или ел, иные играли в мацзян, некоторые чинили рыболовные сети, дети кое-где ловили рыбу на свет.

— Здесь немного скользко, мистер Горнт. — Пол Чой спрыгнул на липкую палубу. — Ну вот и пришли! Дом, милый дом! — Он потрепал по вихрам заспанного мальчика-впередсмотрящего и произнес на хакка, которого, как ему было известно, Горнт не понимал: — Не спи, Маленький Братец, а то дьяволы до нас доберутся.

— Да-да, доберутся, — пропищал мальчик, подозрительно косясь на Горнта.

Пол Чой повел Горнта дальше вниз. Старая джонка пахла смолой и тиком, гнилой рыбой и морской солью, тысячей штормов. Спустившись по трапу в средней части джонки, они попали в носовую каюту размером со стандартный одноместный номер, во всю ширину корпуса лодки. В небрежно сложенном из кирпичей очаге горел древесный уголь, а над ним гудел на открытом огоне закопченный чайник. Дым поднимался клубами вверх и валил наружу через вырезанный в палубе грубый дымоход. С одного борта стояло несколько старых стульев из ротанга, пара-тройка столов и грубые койки, одна над другой.

Четырехпалый У был один. Указав на стул, он расплылся в улыбке.

— Хейя, лады видить, — произнес он, запинаясь, на скверном английском, который с трудом можно было разобрать. — Висыки?

— Спасибо, — кивнул Горнт. — Тоже рад видеть вас.

Пол Чой разлил хорошее виски в грязноватые стаканы.

— Вам с водой, мистер Горнт? — спросил он.

— Нет, пусть будет неразбавленное. Не очень много, пожалуйста.

— Да, конечно.

У взял свой стакан и поднял его, обращаясь к Горнту:

— Лады видить тибе, хейя!

— Да. Ваше здоровье!

Китайцы наблюдали, как Горнт отпил глоток.

— Хорошо, — похвалил Горнт. — Очень хорошее виски.

У снова расплылся в улыбке и указал на Пола:

— Он сына сисытлы.

— Да.

— Халосы сыкола — Залатой Сытлана.

— Да. Да, он рассказал мне. Вы можете гордиться.

— Сыто?

Пол Чой перевел старику.

— А, сыпасиба, сыпасиба. Он гавали халасо, хейя!

— Да, — улыбнулся Горнт. — Очень хорошо.

— А-а, халасо, нициво. Кулити?

— Благодарю вас.

Отец и сын наблюдали, как Горнт достает сигарету. Потом сигарету взял У, а Пол Чой дал обоим прикурить. Снова наступило молчание.

— Халасо со сыталы дылуга?

— Да. А вам?

— Халасо. — Снова молчание. — Он сына сисытлы, — повторил старый моряк, наблюдая, как Горнт молча кивает — ждет. Ему было приятно, что Горнт просто сидит и, как подобает цивилизованному человеку, терпеливо дожидается, когда он, У, перейдет к делу.

Некоторые из этих розовокожих дьяволов в конце концов чему-то учатся. Да, некоторые даже слишком, ети его, хорошо. Например, Тайбань, с этими своими холодными, безобразными рыбьими глазами, как у большинства заморских дьяволов, которые смотрят на тебя словно дохлая акула, — этот умеет даже немного говорить на хакка. Да, Тайбань слишком хитер и слишком цивилизован, но ведь за ним целые поколения, а дурной глаз был у его предков и до него. Да, но старый Зеленоглазый Дьявол, первый в его роду, заключил договор с моим предком, великим морским воителем У Фанчоем и его сыном У Квоком, соблюдал этот договор и позаботился о том, чтобы договор соблюдали его сыновья — и сыновья сыновей. Так что к этому теперешнему тайбаню нужно относиться как к старому другу, хоть он самый опасный из всего рода.

Старик чуть не поежился, но сдержался и харкнул, чтобы отпугнуть злого бога слюны, который прячется в горле у каждого. Он изучающе посмотрел на Горнта. «И-и-и, как, должно быть, противно видеть такую розовую образину в каждом зеркале! Все эти волосы на лице, как у обезьяны, и везде бледная кожа, как у бледной жабы на брюхе! Уф!»