Благословите короля, или Характер скверный, не женат!

Но самое мерзкое заключалось в том, что скрыть эту непрезентабельность не получилось. Просто его величество караулил под дверью и, едва я вышла, не отстранился, а наоборот, дорогу заступил.

Потом одарил хмурым взглядом и сказал:

– Не ожидал, что ты расстроишься. Я думал, тебе здесь нравится.

– С чего такие выводы? – мечтая о парандже, буркнула я.

Ринар ответил не сразу…

– Ну ты же писала сестре, что…

Вот только напоминаний про письмо мне сейчас и не хватало! Будто без него позора мало! Будто я сама не в курсе, какой дурой себя преподнесла!

– А что мне следовало написать? – перебила почти злобно. – Что меня мучают и убивают? Что вокруг чудовища? Что все ужаснее, чем можно вообразить?

– Но… – Король заметно опешил и осекся. – Но ты писала, что…

– Если ты про «чуть-чуть влюбилась», – я даже пальцами эти кавычки показала, – то повторяю еще раз: это была отмазка! Маленькая ложь для сестры! Чтобы Юлька не волновалась! Чтобы…

Нет, договорить я не смогла. Просто на глаза опять навернулись слезы, а в сердце словно железную иглу всадили. Какая же я все-таки дура! Мало того что влюбилась, так еще и в такого. В мужлана с тремя фаворитками и толпой любовниц! Бесчувственного, лишенного всякой совести козла!

Желание разреветься было огромным. И я бы точно не сдержалась, если бы не Ринар. Он все-таки шагнул в сторону, освобождая путь к вожделенному дивану и книге, которой можно загородиться. Это спасло.

Больно закусив губу, я буквально промчалась по кабинету и, наградив себя десятком очень нехороших эпитетов, села. Затем подхватила роман и попробовала вообразить, что никакого Ринара вообще нет. Нет и не было никогда!

Вот только… воображалось плохо. Прежде всего потому, что правитель Накаса находился довольно близко. Второй причиной являлось раздражение величества – оно было не просто сильным, а почти материальным.

В какой-то миг почудилось, что разговор сейчас продолжится, но обошлось. Король направился не ко мне, а к входной двери. Я старалась смотреть в книгу, но не отвлечься все-таки не могла. И лишь теперь заметила, что ни Бириса, ни Сарса в кабинете нет.

Вернее, не было до тех пор, пока Ринарион не толкнул массивную дверь и не гаркнул:

– Можно!

После чего развернулся и стремительно направился к собственному столу. Причем уже не раздраженный, а совершенно бешеный.

В общем, день, что называется, удался. Оставалась малость – пережить это «счастье».

От обеда, который подали в кабинет, я отказалась – кусок в горло не лез. Ужинать тоже не хотела, но здравый смысл восстал, сообщая, что поесть все-таки нужно. Тем более что ужин, судя по всему, намечался здесь же и в той же компании. А не в покоях, с их нежелательным форматом тет-а-тет.

На то, что есть будем в кабинете, намекала кипучая деятельность Ринара. Понятия не имею, чем его величество занимался, но делал это весь день и заканчивать точно не спешил. Учитывая, что настроение короля, равно как и мое, оставалось пасмурным, возможность отсрочить неизбежное уединение радовала. Вот только мои надежды с планами Ринара все-таки не совпали…

В момент, когда Сарс заикнулся насчет ужина, его величество одарил помощника испепеляющим взглядом и, отложив какую-то кипу документов, поднялся из-за стола. Потом подхватил со спинки кресла снятую некоторое время назад куртку и, скривившись в очередной гримасе, направился ко мне.

Просторный кабинет сразу стал тесен, но приближение Ринара я выдержала с честью. До последнего надеялась, что это не то, чего опасаюсь, но…

– Леди Светлана, – сказал король холодно и с поклоном. – Будьте так добры… – Потом Ринарион протянул руку, непрозрачно намекая, что предлагает опереться и встать. И добавил: – Сарс прав. Самое время поужинать.

Фразы «мы возвращаемся в покои» не прозвучало, но смысл происходящего был ясен и так. Я едва не взвыла, и хотя понимала, что контактировать с его величеством не стоит, руку все-таки подала.

И тут же ощутила мощный электрический разряд, который как будто вошел в ладонь и пронзил все тело. Жар, тлеющий во мне несмотря на печаль и обиды, усилился раз в пятьсот!

Я невольно прикрыла глаза и больно прикусила губу, чтобы не застонать, а когда заставила себя возвратиться в реальность, поймала очень пристальный и весьма насмешливый взгляд. В общем, Ринарион, как всегда, был внимателен и все видел. И выводы, как понимаю, сделал. Причем правильные!

За последнее хотелось прибить и зверски надругаться над трупом. Но вместо этого пришлось прицыкнуть на саму себя и встать. Затем гордо вздернуть подбородок и попытаться выдернуть ладонь из королевского капкана. Вот только попытка с треском провалилась – Ринар не пустил.

Еще один насмешливый взгляд, и меня повели к выходу. Волна раздражения, вызванная самоуправством некоторых индивидов, смешалась с прежней горечью и толикой страха. Причем боялась я не столько величества, сколько себя. А вдруг не смогу погасить следующую вспышку возбуждения? Вдруг, вопреки желаниям разума и здравому смыслу, сорвусь?