Благовест с Амура

— Но мы что-нибудь придумаем, — продолжал он, остановившись у окна и глядя с третьего этажа на вечернюю Рю Мазарен. — А пока что собирайся. Мы уезжаем в Россию.

— А как же… — Екатерина Николаевна хотела было напомнить про обещание до отъезда вернуться в шато Ришмон д’Адур, но не договорила, поняв, что Николя прав: надо уезжать из Франции как можно быстрей, пока господа из разведки не придумали что-нибудь еще.

Николай Николаевич понял недосказанный вопрос.

— Мы напишем родителям письмо: мол, император срочно вызвал меня на родину, а ты не захотела надолго расставаться.

Так и сделали.

Уже в дороге из газет узнали, что Турция предъявила России ультиматум с требованием безотлагательно вывести войска из Молдавии и Валахии, а когда, опираясь на прежде признанное право России защищать православные народы, император отказался, султан Абдул-Меджид I объявил войну.

— Ну вот, началось, — только и сказал Николай Николаевич. И добавил: — Теперь никто от сплава не отвертится. Буду просить у государя срочную аудиенцию.

Однако срочно не получилось: император был в отъезде встречался в Киеве с командующим Дунайской армией князем Горчаковым. А тут и курьер прискакал из Иркутска с тревожным посланием от Венцеля: мол, Ребиндер запросил в Главном управлении документы по разграничению земель, якобы нужные для переговоров с китайцами. Об этих переговорах пришло письмо и от самого Ребиндера. Муравьев тут же отписал ему развернутое приказание: «…так как никакие вопросы о разграничении с нашей стороны не могут быть не только решаемы, но даже и начинаемы без Высочайшего повеления, то если бы китайские комиссары из Урги приехали в Кяхту, отвечать им, что он, Ребиндер, при всем желании удовлетворить их не может, не получив приказания от высшего начальства; что Муравьев сам еще не получил по означенному предмету никаких распоряжений, а потому Ребиндеру нет причины к особой поспешности… В разговорах же с китайскими чиновниками ограничиваться обыкновенными учтивостями, не излагая даже своего мнения о каких-либо предположениях нашего правительства».

После этого Муравьев и нагрянул к Сенявину, а затем поспешил испросить аудиенции у наследника — цесаревича Александра Николаевича и генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича. По договоренности они приняли его вместе в парадном кабинете императора.

3

Царственные братья встретили генерал-губернатора радушно, но вместе с тем были по-особенному сосредоточены: понятное дело — государственные заботы!

— Что у тебя, Николай Николаевич? — спросил наследник, приглашая генерала к столу, за которым братья пили чай с маковыми бубликами.

— Война, ваше императорское высочество, — ответил Муравьев, наливая себе чаю.

— У тебя-то какая война? — усмехнулся генерал-адмирал. — Где Турция и где ты?

— Не скажите, ваше высочество. Я должен рассказать вам истории, какие приключились — со мной в Англии, а с моей женой во Франции.

— Что ж, излагай.

Муравьев изложил.

— Так что перед вами новоиспеченный агент английской разведки, а в отеле дожидается французская шпионка, — закончил он свой недлинный рассказ.

Братья переглянулись.

— Что же получается? — сказал Константин Николаевич. — И англичане, и французы нацелились на наш крайний Восток? — Муравьев кивнул, подтверждая. — Интересно, совместно или врозь?

— Совместно, — хмуро сказал цесаревич. — Только что пришло известие, что их эскадры находятся в Мраморном море и готовы войти в Черное.

— Я уверен, что и в Тихом океане формируется англо-французский флот. Если уже не сформировался. — Муравьев отставил свою чашку: было не до чая. — И этот флот пойдет к Петропавловску и устью Амура.

— А почему не в Русскую Америку? — спросил цесаревич.

— Побоятся задирать Соединенные Штаты. У тех свои виды на тихоокеанское побережье. И я считаю, ваши высочества, что нашу Америку надо Штатам продавать. Пока они не взяли ее явочным порядком. Как Калифорнию у Мексики.

— Нну-у, Россия все-таки не Мексика, — засомневался Константин Николаевич.

— Разумеется. Но Мексика граничит с Соединенными Штатами, Штаты рядом с Русской Америкой, а Россия от нее через океан. Для России и Камчатка неимоверно далеко, но ее мы еще можем как-то защитить, а Америку — увы! — нет.

— Поживем — увидим, — философски заметил Александр Николаевич. — Америка пока что не насущный вопрос. У нас — война с Турцией.

— А фактически уже и с Англией и Францией, — сказал Муравьев.

— Они еще не объявили, — возразил великий князь.

— Впереди — зима. Французы помнят про поход Наполеона, да и англичане не любят зимой воевать. А вот весной объявят наверняка, если мы наваляем туркам, а мы им обязательно наваляем. Англия тут же бросится защищать обиженных, а племянник-император — мстить за дядюшку-императора. Газеты в Европе об этом открыто пишут.

— А батюшка уверен, что Англия и Франция не могут стать союзниками, — задумчиво сказал Александр Николаевич.