Блатные и уличные песни

Жил я в городе Одессе, шел по улице Донской.Там стоят четыре дома, посредине —дом большой.Тоне дом и не домишечка — настоящая тюрьма.В той тюрьме сидит мальчишка —лет девятнадцати дитя.Он не слышит и не видит, как заключники идут, Тихо двери открывают и такую речь ведут:— Сколько погубил ты русских?Сколько погубил жидов?— Православных восемнадцать,двести двадцать пять жидов.— За жидов тебе прощаем.За православных — никогда!

Завтра утром на рассвете расстреляем мы тебя.Не плачь, мама, не плачь, папа!Не плачь, родная сестра!Завтра утром на рассвете похороните меня.Не прошло и полминуты —прискакал хромой судья,Приписал он двадцать пульпрямо в сердце молодца.Девятнадцать пуль пропело возле левого плеча,А последняя, злодейка, прямо в сердце молодца.Не прошло и полминуты,не прошло и полчаса —Всех легавых перебили, отомстили за вора.

ЗДРАВСТВУЙ

Здравствуй, добрая милая мать!Обнимаю и крепко целую.Может, я опоздал целовать,Не застал тебя дома живую.Помнишь, мать, как искала меняПо чужим по задворкам околиц?И не помню, в каком нарсудеДали, мама, мне целый червонец.Край суровый, сибирский такой,Но весна нас немножко ласкает.Только плохо, мама, одно:Что домой к тебе не пускают.Ты не жди меня, мать, молодым,

А вернусь я с седой головою.Подожди еще, мать, умирать,Может, выйду еще я на волю…

ДРУЗЬЯ, ВЕСЕЛИТЕСЬ

По широкой Амурской дорогеМолодой Кучеренко шагал,Воружённый наганом и финкой,И такую он речь напевал:«Посещал я кафе, рестораны,Часто-часто я в карты играл,Воровством, грабежом занимался,Из-под выстрелов часто бежал.А теперь я лежу в лазарете,Пулю вынули мне из груди.Каждый знает меня на примете,

Что разбойником был на пути.Одиночка моя, одиночка,До чего ж ты меня довела!Иссушила мне грудь молодую,Рано-рано в могилу свела…Не дождусь я того воскресенья,Когда мать на свиданье придет.И своей материнской слезоюМолодую мне грудь обольет.Пойте, пейте, друзья, веселитесь,Вспоминайте вы друга своего —Был когда-то простой Кучеренко,А теперь расстреляли его».

ОДНАЖДЫ