Блаженство

Тело знает больше, чем душа.Впрочем, так душе и следует:Вяло каясь, нехотя греша,Лишь саму себя и ведает.Неженка, гуляка, враг труда,Беженка, мечтательница, странница —Улетит неведомо куда,А оно останется.И тогда, уставшее нести

Груз души, тряпья и бижутерии,Двинется по темному путиПревращения материи.Лишь оно постигнет наконецЖуть распада, счастье растворения —Кухню, подоплеку, что творецУкрывает от творения.Так оно узнает, чем жило, —Правду глины, вязкую и точную,

Как философ, высланный в селоДля сближенья с отчей почвою.Спустится в сплетения корней,В жирный дерн кладбищенский и парковый,Все безвидней, глуше и темней,Как по лестнице ламарковой,И поскольку почве все равно,Как ни режь ее, ни рушь ее, —Не душа узнает, а оно

Муку всякой вещи, мрак бездушия,Но зато и бешеный напор,Жажду роста, жар брожения, —Словно, оскорбившись с давних пор,Мстит живущим за пренебрежение.И взойдет, прорежется травой,Наполняя лист ее расправленныйРадостью тупой, слепой, живойИ ничем отныне не отравленной.

Лужи, слизни, голыши,Грязь, суглинок, травка без названияЛучше, чем бессмертие души —Скучный ад самосознания.

Сумерки империи

Назавтра мы идем в кино —

Кажется, на Фосса. И перед сеансом

В фойе пустынно и темно.

И. Богушевская