Блаженство

Я начал помнить себя как раз в паузе меж времен – время от нас отводило глаз, и этим я был пленен. Я люблю этот дряхлый смех, мокрого блеска резь. Умирающим не до тех, кто остается здесь. Время, шедшее на убой, вязкое, как цемент, было занято лишь собой, и я улучил момент. Жизнь, которую я застал, была кругом неправа – то ли улыбка, то ли оскал полуживого льва. Эти старческие черты, ручьистую болтовню, это отсутствие правоты я ни с чем не сравню. Я наглотался отравы той из мутного хрусталя, я отравлен неправотой позднего февраля.

Но до этого – целый век темноты, мерзлоты. Если б мне любить этот снег, как его любишь ты – ты, ценящая стиль макабр, вскормленная зимой, возвращающаяся в декабрь, словно к себе домой, девочка со звездой во лбу, узница правоты! Даже странно, как я люблю все, что не любишь ты. Но покуда твой звездный час у меня на часах, выколачивает матрас метелица в небесах, и в четыре почти черно, и вовсе черно к пяти, и много, много еще чего должно произойти.

3. «Вот девочка-зима из спального района…»

Вот девочка-зима из спального района,Сводившая с ума меня во время оно,Соседка по двору с пушистой головойИ в шапке меховой.Она выходит в сквер, где я ее встречаю,Выгуливает там собаку чау-чау;Я медленно брожу от сквера к гаражу,Но к ней не подхожу.Я вижу за окном свою Гиперборею,

В стекло уткнувшись лбом, коленом – в батарею,Гляжу, как на окне кристальные цветыРастут из темноты.Мне слышно, как растут кристаллы ледяные,Колючие дворцы и замки нитяные,На лиственных коврах, где прежде завывалОсенний карнавал.Мне слышится в ночи шуршанье шуб и шапокПо запертым шкафам, где нафталинный запах;За створкой наверху подглядывает в щельИскусственная ель;Алмазный луч звезды, танцующий на льдине,

Сшивает гладь пруда от края к середине,Явление зимы мне видно из окна,И это все она.Вот комната ее за тюлевою шторой,На третьем этаже, прохладная, в которой,Средь вышивок, картин, ковров и покрывал,Я сроду не бывал;Зато внутри гостят ангина и малина,Качалка, чистота, руина пианино —И книги, что строчат светлейшие умыДля чтения зимы.Когда настанет час – из синих самый синий,—

Слияния цветов и размыванья линий,Щекотный снегопад кисейным полотномПовиснет за окном, —Ей в сумерках видны ряды теней крылатых,То пестрый арлекин, то всадник в острых латах,Которому другой, спасающий принцесс,Бежит наперерез.Когда рассветный луч вдоль желтого фасадаСмещался в феврале и было все как надо:Лимонный цвет луча, медовый – кирпича,И тень ее плеча, —Я чувствовал, что с ней мы сплавлены и слиты:

Ни девочка-апрель, что носит хризолиты,Ни девочка-октябрь, что любит родонит,Ее не заслонит.Тот дом давно снесен, и дряхлый мир, в которомМы жили вместе с ней, распался под напоромПодспудных грубых сил, бродивших в глубине,Понятных ей и мне, —Но девочка-зима, как прежде, ходит в школуИ смотрит на меня сквозь тюлевую штору;Ту зиму вместе с ней я пробыл на плаву —И эту проживу.

4. Танго