Блаженство: Набросок; 1-я редакция; 2-я редакция (фрагменты)

Анна. Воспитание? Ах… ну да. Я окончила университет.

Милославский. Мерси. За ваше здоровье.

Анна. Нет, нет. Я шампанского… Право, я пьяна.

Бунша. А действительно, я про милицию хотел спросить. Вот, скажем, где нас пропишут?

Анна. Вы не сердитесь, пожалуйста, что я улыбаюсь, но признаюсь вам, я половины не понимаю из того, что вы говорите. Это так странно. Так таинственно и интересно! Кто это — милиция?

Милославский. [Снимешь ты с меня голову.] Я краснею за тебя. Не слушайте его!

Анна. Вы замечательные люди! Скажите, вы были помощниками великого Рейна?

Милославский. Не столько помощниками, сколько, так сказать, друзья. Я, например, случайно проезжал в трамвае…

Анна. Вы инженер?

Милославский. Наоборот. Я солист государственных театров…

Анна. Я страшно люблю артистов. Понимаю! И он, ваш друг, предложил вам совершить это потрясающее путешествие в будущее? Я, к сожалению, слишком невежественна, чтобы понять принцип его чудовищного изобретения…

Милославский. В этом сразу не разберешься.

Анна. Я невежественна! Ничего не понимаю.

Бунша. Я присоединяюсь к вам. Все может быть, но без милиции, извините!..

Милославский. Вы невежественны? Ах, что вы говорите! Разрешите поцеловать руку.

Анна. Пожалуйста! (Бунше.) А вы? Вы где работали в той вашей прежней жизни?

Бунша (вынув документы). Секретарь жакта номер тысяча один в Банном переулке.

Анна. Как интересно! А что это означает? Что вы делали?

Бунша. Прописка, мадемуазель. Раз. Во-вторых, карточки.

Анна. Кружится голова!..

Милославский. Разрешите, я вас за талию.

Анна. У вас странный для нашего времени, но я вполне понимаю, что рыцарский подход к женщине… Я понимаю. Но мне это не неприятно… Быть может, это несколько остро… Да, так карточки?..

Милославский. Какие духи у вас!

Бунша. Утром встанешь, чаю напьешься. Жена в кооператив, а я сажусь за карточки… Запишешь всех…

Милославский.

Ну, пошел лопотать. Неужели у тебя нет никакого понятия?..

Бунша. Ты, пожалуйста, не зажимай мне рот. Мадемуазель интересно знать.

Милославский. Интересно? Ладно. Я скорее тебя изложу все. Утром встанет и начнет карточки писать. Пока всех не запишет. Потом на руки раздает. Месяц пройдет, опять пишет. Опять раздает. Потом опять отберет. Потом запишет.

Анна. Вы шутите? Но ведь так с ума можно сойти!

Милославский. Он и сошел!

Огни.

Ах, это что же такое?

Анна. Это лунная колония прилетела в ракетах. Садится на стратодром в Голубой Вертикали. Идемте смотреть. Вам это интересно.

Бунша. Чрезвычайно. Я люблю стратосферу. Вот только меня беспокоит… Прописаться бы, а потом уж можно спокойно все наблюдать.

Радаманов. Прилетели?

Анна. Только что.

Радаманов (у аппарата). Приветствую вас, творцы лунной жизни. Влейтесь в наш праздник. (Аппарат гаснет.) Милая Анна! Я в суматохе куда-то засунул свои часы… Такая досада. Я привык, что они в кармане…

Милославский. Я не видел. Наверное, за диван куда-нибудь закатились.

Бунша. Странно…

Радаманов. Меня ждут в среднем бальном зале… Голубчик Анна, поищите!..

Бунша. Товарищ Радаманов, я хотел вам документы свои сдать.

Радаманов. Какие документы?

Бунша. Для прописки…

Радаманов. Простите, голубчик, потом… (Уходит.)

Бунша. Толку ни у кого не добьешься.

Милославский. Выпей, прекрати панику…

Бунша. И опять совпадение: у вас часы с буквой «р», а у него пропали…

Милославский. Я с тобой перестану разговаривать…

Граббе. А, очень рад, что вас нашел… Я боюсь, что вы утомлены. Да, я не имел удовольствия быть вам представленным. Доктор Граббе.

Милославский.

Очень, очень приятно.

Бунша. Секретарь Корецкий.

Граббе. Поверьте, что истинным счастьем для меня является то, что я могу быть вам полезным… Пока никого нет, разрешите я выслушаю ваше сердце?

Милославский. Мерси.

Граббе. О, все в полном порядке. Бокал шампанского вам не повредит. А вы?

Бунша. У меня, товарищ доктор, поясница болит. Мне наш районный врач бюллетень даже выдавал.

Граббе. С завтрашнего дня мы вами займемся. Интересно знать, как была поставлена медицина в древности… Вашу руку… Где же мои часы?.. Неужели выронил? Сюда шел, были. Уж не оставил ли я их в зале?

Милославский. О, тогда пиши пропало!

Граббе. Виноват?

Милославский. Пиши пропало, говорю.

Граббе. Виноват, не понимаю. То есть вы думаете, что они пропадут?

Милославский. Я в этом уверен! Уведут часики.

Граббе. Помилуйте, кому же они нужны? Это подарок моих пациентов. Я вот только боюсь, чтобы их кто-нибудь не раздавил. Не уронил ли я их на пол?

Милославский. Зачем золотые часы давить? Им сейчас покойно.