Блаженство страсти

– Сыночек мой! Мой Рамон! Он будет один в чужом краю! Он был такой маленький, когда мы уезжали с Кубы, он ее совсем не помнит.

– Он не будет одинок, мамочка, – сказал Карлос, утешая ее. – Он будет с друзьями. Мы соединились с группой повстанцев в битве за Сантьяго. Это славные люди, урожденные кубинцы, сильные и верные, и Рамон будет с ними.

Мария прикоснулась к плечу матери.

– Не грусти, мама. Рамон жив и здоров и поступает так, как считает нужным. Порадуйся за него. И перестань плакать. Здесь Эдуардо и Карлос. Они вернулись. Покажи же им, что ты этому рада.

Инес Мендес выпрямилась.

– Ну конечно, я рада. Вы, наверное, там ничего не ели, да? От вас остались кожа да кости! – проговорила она ворчливо. – Пойдемте, я хорошенько вас накормлю.

Карлос откашлялся.

– Немного погодя, мамочка. Сначала я хотел бы сказать два слова Марии. Давайте выйдем в сад, Мария.

Мать исподтишка бросила на девушку торжествующий взгляд, но Мария сделала вид, что ничего не заметила. Ей внезапно стало как-то неловко с Карлосом, словно он стал для нее совсем незнакомым человеком.

– Конечно, конечно, Карлос. Мама, мы скоро вернемся.

В саду Карлос вошел под сень беседки и повернулся к Марии с серьезным лицом. Он не пытался обнять девушку, и это ее удивило.

– Мария, – медленно проговорил он, его потемневшие глаза смотрели на нее с непонятным выражением, – я хочу сказать тебе сразу, чтобы ты могла принять решение. Иначе это будет несправедливо по отношению к тебе.

Мария вдруг поежилась, как от холода, хотя утро было знойным и душным. Какая-то неестественность была в поведении Карлоса.

– Мария, я тоже решил остаться на Кубе навсегда. Я вернулся только для того, чтобы повидаться с тобой и сообщить об этом. И спросить, поедешь ли ты со мной?

Мария была потрясена. На Кубу? Мысль об этом приходила ей в голову, но казалась несерьезной.

– Если ты думаешь, что ты там никого не знаешь, что будешь единственной женщиной среди мужчин, ты ошибаешься. В группе повстанцев уже есть несколько женщин, а одна из них, Маргарита Гомес, была там с самого начала восстания и не раз сражалась бок о бок с мужчинами. Я уверен, что ты ее полюбишь, потому что она сильная женщина, похожая на тебя, Мария.

– Ты твердо решил, Карлос?

Он кивнул; выражение его лица было по-прежнему выжидающим.

– Да, я понял, что вся моя жизнь должна пройти на Кубе. Вопрос в том, захочешь ли ты разделить ее со мной?

– Карлос, – проговорила девушка, беспомощно пожав плечами, – я не знаю, что сказать. Это так неожиданно!

– Я понимаю. Вот почему я должен был сказать тебе об этом сразу же, чтобы ты свыклась с этой мыслью. Я хотел дать тебе время все обдумать.

Мария прислонилась к решетчатой стене беседки.

– Карлос... произошло что-то еще? Ты даже не попытался поцеловать меня? Неужели твои чувства ко мне так изменились?

Молодой человек вспыхнул, потом ответил тихо:

– Я не изменился, Мария. Я по-прежнему люблю тебя, по-прежнему хочу, чтобы ты была моей женой. Просто я чувствую, что моя просьба несправедлива. Хотя я долго размышлял, прежде чем принял решение так распорядиться своей жизнью, я не имею права просить тебя разделить ее со мной. Поэтому, если ты не представляешь себе, что можешь выйти за меня и жить на Кубе, я приму это твое решение, хотя мне будет очень горько.

Мария никак не могла прийти в себя после заявления Карлоса; она испытующе смотрела на него. Ей казалось, что он произнес эти слова потому, что рассчитывал, что Мария ждет их от него. На самом деле слова Карлоса не выражали его истинных чувств.

Ну что же, все к лучшему. Карлос освобождал Марию от ее обещания и давал ей возможность отправиться на Юкатан. Но девушке нужно было время, чтобы все это тщательно обдумать, иначе легко было совершить ошибку, о которой она будет жалеть до конца своих дней.

Мария кивнула со строгим видом:

– Хорошо, Карлос, я подумаю о том, что ты мне сказал. А теперь тебе, наверное, лучше оставить меня. Мне нужно побыть одной.

Тогда он все же заключил ее в объятия, но как-то нерешительно, и прикосновение его губ было легким и не зажгло в ней никакого огня. Он тут же отступил от девушки, бросил на нее такой же непонятный взгляд и кивнул. Потом, не говоря ни слова, повернулся на каблуках и ушел в дом.

Мария опустилась на маленькую скамейку. Она смотрела вслед Карлосу, и в голове у нее промелькнуло имя – имя, которое он назвал. Маргарита Гомес. Вспомнив об этом, Мария поняла, что, когда Карлос произнес это имя, в его голосе прозвучало что-то теплое, искреннее. Не потому ли его отношение к ней так изменилось?