Бледное солнце Сиверии

— Не знаю… Кажется, женщина. Молодая… Помню, что рядом с ней была… собака… или ещё кто. Крупное животное.

— Рысь?

Ефим задумался, а потом продолжил:

— А за оградой — волки. Много волков. Такие свирепые, ободранные… С зубов кровь капает… Страшно. Я утром сходил в церквушку к Вере… Смирновой… Помолился Тенсесу, ей рассказал, а она говорит, что вороны всегда не к добру. Кровь прольётся… скоро…

— Мои мечи — Братья Вороны, — сообщил Молотову я. — Небось, не ведал?

— Что?..

Молотов побледнел. Тут дверь в светёлку распахнулась, и внутрь стремительно вошли двое: Лешук и ещё один высокий крепкий человек. Они стали в проходе, свирепо уставившись на меня.

— Так-с! — растянуто проговорил Лешук. — Вернулся?

— А ты не ждал, — усмехнулся я, подвешивая пояс с мечами.

Больше никаких разговоров не было. Громила за спиной Лешука бешено вытаращил глаза и прыгнул на меня.

Такой прыти я не ожидал. Его кулаки лихо пробежались по моим рёбрам, выбивая из нутра тяжёлый вздох.

Признаюсь честно, что впервые столкнулся с таким мастером кулачного боя. Бился он весьма искусно. Несколько секунд, и я отлетел к дальней стене, больно ударяясь затылком о брёвна. Молотов испугано попятился, вжимаясь в стену.

Я поднялся, сплёвывая на пол сгустки крови.

«Вот, кажется, и первая кровушка полилась», мелькнуло в голове, что-то вроде мрачной шутки.

Так драться мне ещё не приходилось. Да и глупо казаться крутым в том деле, в котором ты не мастер.

— А если так? — ухмыляясь, спросил я, вытаскивая сакс и фальшион.

Громила чуть попятился, а потом сделал глупость и бросился вперёд, видно рассчитывая выбить оружие из моих рук. Два движения и его тело глухо рухнуло на пол. К моему сапогу потянулась темная струйка крови.

Лешук от неожиданности даже открыл рот. Он как-то неуверенно потянулся к своему клинку, но я сделал несколько шагов, всаживая ему в живот фальшион.

— У всех бывает конец, — сказал я, уже обращаясь к Молотву. — У «волков» тоже…

Купец испугано смотрел на меня, всё ещё вжимаясь в стену.

— Где их лагерь?

— З-з-за… з-за-а… посёлком… с-севернее…

Он с большим трудом смог выдавить из себя слова.

— Знаешь, почему я тебя оставлю в живых?

— Н-нет… Почему?

Я усмехнулся и вышел вон, бросая напоследок: «Чаще ходи молись. А не то грехи к земле придавят»…

Накануне поздно вечером я наконец доплыл до пристани. Благо, что тут никого не было и мне удалось практически незамеченным добраться к матушкам Глазастикам.

Они несколько удивились, глядя на мою усталую фигуру.

— Ты где пропал? — начали спрашивать гибберлинги, но потом замолчали, ошарашенные увиденным.

На стол с глухим звуком опустился сундучок.

— Это… это…

— Оно самое. Ни о чём сейчас не спрашивайте и никому пока не говорите, что я вернулся в Гравстейн.

Матушки, кажется, меня не слушали, глядя на ларец. Первым решился дед. Он резко открыл крышку и охнул.

— Слава… слава…

Дальше они забормотали на своём языке.

— Молотов в посёлке? — спросил я, наскоро перекусывая копчёной колбасой и заедая её пресным хлебом. — Мне нужен тулуп или что-то в этом роде. Замёрз, как собака!

Гибберлинги пропустили мои слова мимо ушей, всё ещё не в силах поверить в то, что я вернул их святую книгу.

— Эй, вы меня слышите?

— О, Бор! Ты не представляешь, что сделал для нас!

— Представляю. А теперь внимательно слушайте, что я вам говорю. Люди Молотова — разбойники. Мятежники. Они связаны с тем бунтом в Орешке.

— Что? Не может быть!

— Я точно знаю! Прикажите, чтобы усилили охрану на воротах и стенах. Особенно этой ночью.

— Почему именно этой?

— Во имя Святого Арга! Не задавайте вопросов, а просто делайте.

Закончив есть, я схватил тулуп, шапку и вышел вон.

И вот теперь, разобравшись с Лешуком и выяснив, где лагерь наёмников, я тихо вышел из дома Молотова и направился в сторону Ухающего леса.

17

В небе висела холодная полная луна. Было светло, почти как днём. Я осторожно двигался вдоль отвесной серой скалы на север. Чёрные сосны отбрасывали длинные чёткие тени, глядя на которые мне в голову начинали заползать мысли о нежити.

Как мне повезло тогда в Черной Избе. Если бы не совет Стояны…

Где-то впереди периферийным зрением я отметил тусклый свет, похожий на свет от костра. Несколько мгновений понадобилось, чтобы я снова определил источник, и после этого чуть изменил свой курс, направляясь в лагерь наёмников.

Это тебе не с водяниками драться, — говорил сам себе. — Эти ребята поматёрей будут.

Тут в голову пришли слова Молотова про его вещий сон. Да, крови сейчас прольётся столько, что ой-ой-ой!

Ухающий лес прозвали так за то, что здесь обитали полярные совы. Гибберлинги приспособили их для передачи почты. Говорят, что они даже умудрялись отправлять этих птиц через астрал.

Конечно, в это было трудно поверить, но в последнее время, много сказок превращалось в быль. А с помощью колдовства и не такое можно было сделать.

Полчаса и я приблизился к источнику света.

Впереди, на большой поляне, огороженной с двух сторон отвесными скалами, виднелись несколько простеньких изб, подле которых горел один большой костёр. Возле него дежурили четверо людей.