Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

— Черт тебя побери, Тельма-Лу, гребаная сука! — загремел отцовский голос на весь дом. — Ты хоть понимаешь, что натворила?

Стены затряслись, когда он прошел в гостиную и поднял за углы ковер, под которым валялись десятки конвертов с логотипами «Вудмен».

Отец не мог себе позволить нанять секретаршу, поэтому поручил маме заниматься счетами и отправлять клиентам договоры по почте. Зачем только он ей доверился? И зачем она так его подвела? Разве клиенты не начинали жаловаться, когда не получали свои страховки?

Услышав отцовские крики, Лонни, Сэм и Салли тоже выглянули в прихожую, но я покачал головой и сделал им знак спрятаться. Лонни остановилась в дверях, подхватила Салли на руки и затащила обратно в комнату. Сэм скрылся в игровой. Мне бы следовало присоединиться к ним, но мои ноги будто приросли к полу. Отец разрывал конверты, в которых лежали письма, счета и договоры — каждый со все большей яростью. Некоторые он зачитывал вслух, включая проставленные даты.

— Я хотела, чтобы ты потерял работу, иначе ты бы ушел от меня, — всхлипывала мама, и слезы текли у нее по лицу. — Когда Боб был здесь, он видел тебя в мотеле с женщиной в короткой юбке. Ты ее поцеловал и сказал «я тебя люблю». Боб это слышал!

Отец остановился и пронзил ее взглядом.

— Твой братец еще глупей тебя, если такое вообще возможно. Он бесполезный, ленивый, бездарный пьяница и сукин сын! Он стащил мои деньги и даже кое-что из одежды. Если он еще хоть раз у нас покажется, я его убью!

Я ждал, что кулак отца вот-вот полетит маме в лицо, но она не дала ему такой возможности. Взвизгнув, она бросилась в спальню и захлопнула за собой дверь. Отец продолжал читать почту, меряя гостиную шагами, а мама рыдала в спальне так, что слышали мы все. Я побежал к себе в комнату и попытался читать, но у меня тряслись руки. Наконец папа сел в машину и куда-то уехал.

Несколько часов спустя, когда мы уже спали, он ворвался в дом, сыпля проклятиями. Мы вчетвером вышли к нему в гостиную, но отец смотрел в одну точку и орал так, будто нас там не было:

— Эта сука рушит мне жизнь! Она совсем выжила из ума. Я не могу дальше с ней жить. Мне надо от нее избавиться!

— Пойдем, — шепнула мне Лонни, делая знак следовать за ней. Она взяла Салли за руку, и мы пошли к ним в комнату. Лонни села на кровать рядом с Салли, а мы с Сэмом растянулись на полу.

— Маме долго тут не продержаться, — сказала Лонни. Она говорила как взрослая, а не как двенадцатилетний ребенок. — Отец сказал, что какое-то время мне придется побыть мамой для вас. Если мы, все четверо, согласимся уехать с ним, он нас заберет, а маму оставит. Ее лишат родительских прав, потому что она сумасшедшая. И отправят в психиатрическую больницу.

Лонни сделала паузу и посмотрела на меня.

— Папа считает, что ты не захочешь ехать.

Но ведь мама без нас не проживет!

— Наверное, в этот раз ей сильно достанется от отца, — пробормотал я.

— Нет.

Лонни состроила гримасу, как будто я сказал что-то смешное.

— Если ее не заберут в сумасшедший дом, то она сможет переехать к своей матери — папа так говорит. Дэвид, ты должен нас поддержать.

Но Лонни не знала, на что способен отец. Не ответив, я вернулся к себе и забрался на верх двухэтажной кровати. Вскоре ко мне вошел Сэм, и я притворился спящим. Подождал, а потом выглянул из-за края матраса и увидел, что он лежит, накрывшись с головой одеялом.

Мы что, всерьез собираемся бросить маму?

Ночью до меня донесся шорох шагов — две пары ног прошли по гостиной, а потом хлопнула дверца машины. Мотор «Рамблера» заурчал. Под колесами зашелестел гравий, и минивэн вырулил на дорогу. Что такое отец задумал?

Когда позднее, скрипнув, распахнулась входная дверь и мама своими птичьими шажками прошла по коридору, я выдохнул с облегчением. Она была жива! Я подкрался к их спальне и стал слушать.

— Ты хотел выкинуть меня из машины, — говорила мама. — Если бы я не заперла дверцу, ты мог меня убить. А я ждала тебя из тюрьмы и всегда поддерживала!

— Заткнись и спи, Тельма-Лу, — усталым голосом ответил отец.

Я вернулся в постель, и остаток ночи в доме было тихо. Мама с папой почти не разговаривали следующие несколько дней. И совсем не кричали.

Но плохое предчувствие не покидало меня.

* * *

Отец уволился из «Вудмен-страхования». Он продавал слишком мало полисов, а благодаря маме даже те, что ему удалось продать, так и не попали к клиентам.

— Мы банкроты, — сказал он нам.

Через пару дней отец нашел работу сварщика и стал снова ходить в рабочем комбинезоне. Подслушивая их разговоры с мамой в спальне, я узнал, что он обучился сварке в тюремной мастерской, чтобы всегда иметь возможность заработать на жизнь. Хоть папа и был отличным сварщиком, эту работу он ненавидел. Говорил, что достаточно умен, чтобы заниматься чем-то посерьезнее.

Каждый вечер, приняв душ, папа читал в газете объявления о поиске сотрудников. Как-то раз он вдруг подскочил на месте и закричал:

— Вот, это идеальная работа!

Он написал письмо, вложил его в конверт, запечатал и отвез на ближайшую почту.