Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Фоновые и хронические заболевания также могли влиять на восприимчивость населения к испанскому гриппу. Историк медицины Амир Афхами полагает, что его сородичи-персы, сражавшиеся в рядах британской армии, страдали от гриппа намного более жестоко, чем их заморские братья по оружию, поскольку зачастую переносили его на фоне малярии и сопутствующей ей анемии («малокровия», т. е. критического снижения уровня гемоглобина в крови и, как следствие, снабжения тканей кислородом), что само по себе ухудшает иммунный отклик.[339]

Пандемия также разом очистила мир от несметного числа прочих «хроников», прежде всего – от туберкулезных больных, которые так или иначе вымерли бы за следующее десятилетие. На самом-то деле отнюдь не исключено, что именно туберкулез, этот «капитан смертников», по чьему-то меткому описанию, вывел человечество из бурных вод XIX столетия в XX век – и стал одной из главных причин, по которым испанский грипп во всем мире убивал мужчин намного чаще, чем женщин. Начнем с того, что в особо уязвимой возрастной группе двадцати-сорокалетних мужчины страдали туберкулезом значительно чаще женщин просто потому, что подвергались риску заразиться им на работе[340]

.

Таким вот странным образом культура сказывалась на демографии: во многих странах мужчины в основной своей массе ходили на работу, а женщины занимались домашним хозяйством. Но, хотя в целом во всем мире смертность среди мужчин была в среднем выше, чем среди женщин, в отдельных странах в определенных возрастных группах наблюдалась обратная диспропорция. Наконец в Индии женская смертность была выше мужской во всех

возрастных группах. С чего бы такому быть в стране с традиционным укладом, отводившим индианкам роль исключительно домохозяек? Единственное более или менее правдоподобное объяснение таково: во время бедствия индианки всех возрастов – от девочек до старух, – и без того отличающиеся более слабым, чем у мужчин, здоровьем вследствие пренебрежительного отношения к себе и хронического недоедания, получают в довесок к обычному набору хлопот по хозяйству обязанность ухаживать за больными. Отсюда повышенный риск заразиться на фоне пониженной сопротивляемости организма, усугубляемой еще и всяческими табу и ограничениями в части рациона питания, – отсюда и диспропорциональная по сравнению с мужчинами восприимчивость к болезни, и более высокая летальность.

Самой распространенной религией в Индии был и остается индуизм. Строго говоря, и индусами-то корректно называть лишь тех жителей Индии, которые исповедуют эту религию. Индуизм не требует строго придерживаться вегетарианской диеты, однако всячески увязывает вегетарианство с духовной ясностью и чистотой, причем индуски чаще индусов придерживаются строго вегетарианской диеты, а вот для вдов, по канонам индуистской традиции, вегетарианство считается строго обязательным. Детально проанализировав в 1920-х годах деревенский быт на севере Индии, американский антрополог и миссионер Шарлотта Вайэлл-Уайзер[341]

отметила, что рацион питания там, по сути, ограничен тем, что выращивается на окрестных полях, – зерновыми, бобовыми и овощными культурами. Что ее при этом поразило, так это отсутствие у деревенских – при таком-то скудном питании – признаков дефицита железа (первый из которых – малокровие). Но, внимательно понаблюдав за тем, как они питаются, она поняла, что индусы вытягивают из своей незатейливой растительной пищи все содержащееся в ней железо до последнего атома. Зерно, к примеру, не только не перемалывается в муку, но даже не обмолачивается, а употребляется в пищу цельным, вместе с относительно богатой железом шелухой. Она явственно чувствовала, что они живут на самой грани железодефицитной анемии, и малейшего перебоя с питанием достаточно для того, чтобы столкнуть их за эту грань[342]. Засуха после так и не пришедших летом 1918 года с юго-запада муссонных дождей и последовавший за нею неурожай однозначно повлекли за собой отнюдь даже не малый «перебой с питанием».