Блеф

Единственная проблема заключалась в том, что его поставили выше Дэнни Мао, и азиату это не понравилось. С другой стороны, это было показателем того, насколько высоко стали ценить Бреннана в сложной иерархии организации Кина. Вероятно, следующим шагом станет принятие его во внутренний круг приближенных Кина, и Бреннан окажется, как никогда, близок к осуществлению своих планов мести. Поэтому он не мог отказаться от задания. Он долгие годы тяжело трудился над тем, чтобы уничтожить фасад благопристойности Кин Фака и продемонстрировать миру мерзость, скрывающуюся за ним.

Бреннан вбил обойму в свой «браунинг хайпауэр» и ощупал карманы жилета, убеждаясь, что запасные обоймы под рукой. Было уговорено, что жертвы надо свести к минимуму. Единственным приговоренным к смерти был лишь Тахион.

Одиннадцать двадцать семь.

Бреннан, сидя рядом с водителем, вгляделся в здание больницы. Они скоро туда заедут. Плохо, что с Тахионом все решено. Если желаешь обрести незамутненную истину, не ограничивай себя понятиями добра и зла.

У него была собственная цель. Плохая или хорошая.

Мак-Кой держался молодцом. По крайней мере, не потерял сознание, и не пришлось выносить его из родовой. Иногда даже вспоминал указания, напоминая Соколице, что нужно чаще дышать, тужиться, дышать глубже. Ее реакция на эти полезные напоминания была непосредственной и совершенно нелестной. Из ее горла вырвался очередной прерывистый крик, и она выгнулась, опираясь ногами на подпорки гинекологического кресла.

– У тебя все прекрасно, Соко. Еще чуть-чуть, – тихо сказал Тахион, глаза которого метались между приборами и ее полностью открывшейся шейкой матки.

Протянув нить мысли, он коснулся еще не оформившегося разума ребенка, с трудом пробивающегося наружу сквозь родовые пути. Страх, гнев за то, что его комфортное существование внутри матери вдруг нарушилось. Это точно ребенок Фортунато. Тахион мысленно погладил его, успокаивая. Поглядев на монитор, увидел, как несколько снизился лихорадочный пульс.

С тобой все будет хорошо, маленький человечек. Пусть я ошибусь в своих страхах.

Сколько же раз он точно так же стоял между колен рожающей женщины, принимая ребенка, лишь затем, чтобы он прямо у него в руках превратился в мертвую слизь? Слишком много.

Раздался грохот, он развернулся на стуле и разинул рот от изумления. Распахнув двери, внутрь вошли трое вооруженных мужчин. Соколица приподнялась на локтях и злобно поглядела на них.

– О БОЖЕ!

– Какого дьявола это значит?

Тахион попятился, когда в его сторону грубо ткнули стволом «узи». Двое других пришедших лишь смотрели, открыв рты и краснея, на интимные места Соколицы.

– Вы нарушаете стерильность родовой. Убирайтесь!

– Мы пришли за тобой.

– Я сейчас немножко занят. Принимаю ребенка. ВОН!

Тахион взмахнул руками в перчатках.

– На хрен! – заорал Мак-Кой и сделал то самое, чего больше всего опасался Тахион.

Инопланетянин мгновенно остановил оператора мысленным приказом, заодно начав контролировать и бандита с оружием. Тот упал навзничь, и пули ударили в потолок. Посыпалось стекло разбитых ламп.

– Мак-Кой! – заорала Соколица, пытаясь вырваться из крепкой хватки Тины.

– Лежи! Он в порядке. Еще поживет, несмотря на свой идиотизм.

– Отпусти моего человека, или я убью тебя. Один из нас двоих точно сможет убить тебя или этих женщин, – крикнул нервный молодой азиат. Тахион отпустил мысленную хватку, которой держал третьего бандита.

– Пойдешь с нами.

– Господа, я не знаю, зачем вы здесь и кто вы такие, но я в полнейшем вашем распоряжении после того, как приму ребенка. Я не смогу ускользнуть через канализацию. Мне придется выйти через эти самые двери, так что, будьте добры, подождите меня в раздевалке.

Он сдвинулся на табурете обратно, в промежуток между ногами Соколицы, и продолжил свой тихий внешний и внутренний монолог с матерью и ребенком.

– Мак-Кой, – хрипло дыша, проговорила Соколица.

– Спит.

Схватки и крики шли волнами. Тахиону не нравилось давление, но…

Внезапно ребенок свободно пошел наружу. Сунув руку внутрь Соколицы, Тахион подложил ладонь под крохотную головку и стал помогать Джону Фортуно выходить в новый мир.

Почувствовав вкус крови, Тахион понял, что прикусил нижнюю губу. Окутал ребенка волной тепла и любви, утешая его. Не меняйся! Не превращайся! Во имя Идеала, не превращайся!

Младенец лежал в его руках, идеально сформировавшийся человеческий ребенок, с большой головой, покрытой темными волосами. Во рту пузырилась слизь. Перевернув ребенка, Тахион мягко помассировал крохотную спинку, и мальчик оглушительно закричал. Сморгнув слезы, Тахион стер кровь и слизь с младенца и положил его на опавший живот матери.

– Он в полном порядке. Он в полном порядке.

Она мягко гладила пальцами кричащего младенца.

– Да, Соко, он идеален. Ты была права.