Блеф

Прихлебывая густое пиво в ожидании двух заказанных бифштексов, Кройд извлек из бокового кармана «велосипедик» – так он именовал футляр с парой колод, – перетасовал карты и выложил две на стол. Одна оказалась десяткой бубен; Кройд прикрыл ею отчасти неаппетитное зрелище под прозрачной крышкой стола – искаженный мучительной гримасой клыкастый оскал, вроде бы женский, однако густо окропленный кетчупом осиновый кол, засевший глубоко в восковом сердце, пока остался на виду. Его Кройд побил второй картой – семеркой треф. Затем со звонким щелчком перевернул семерку рубашкой, глянул мельком на руки и открыл снова. На этот раз компанию бубновой десятке составил уже валет пик. Этот трюк – частотно-колебательное управление колодой карт – Кройд освоил для смеху совсем недавно, проверив заодно на такой забаве свои уникальные рефлекторные способности. Сейчас пальцы послушно все вспомнили, не мешая мыслям течь в ином направлении. Какие еще невыявленные возможности кроются в подкорке? – гадал Кройд. Летательный рефлекс? Ультразвуковые колебания голосовых связок? Координация, связанная с какими-то, пока не выявленными, органами нового тела?

Он пожал плечами и еще до того, как принесли мясо, успел сдать себе покер, бьющий карты, выложенные им же на долю нанизанной на осиновый вертел восковой леди.

Под третий кряду десерт снова возник страхолюдный официант, на этот раз в сопровождении высоченного плешивого типа – заплывшего жирком, точно свечной огарок воском. Его черты, искаженные гнойным светом заведения, и без того не отличались избыточной определенностью – они деформировались и менялись как бы сами по себе.

– Вы говорили, сэр, что хотели бы повидать Менялу, – сообщил официант.

Кройд поднялся и протянул руку.

– Зовите меня Линялым, – представился он. – Присаживайтесь. Позволите угостить?

– Если хочешь продать мне что-то, приятель, то забудь – дохлый это номер, – предупредил Меняла.

Кройд отрицательно помотал головой. Официант тем временем удалился.

– Слыхал я, что здесь собираются приличные игроки, – сказал Кройд. – Хотелось бы присоединиться. Нуждаюсь в чьей-либо рекомендации.

– О, так ты игрок! – Меняла прищурил один глаз.

– Порою так даже везучий, – улыбнулся Кройд.

– Неужто? И знавал Глазастого?

– Достаточно, чтобы перекинуться в картишки.

– И только-то?

– Ты мог бы справиться у Живчика, – подкинул идею Кройд. – Мы с ним коллеги: оба отставные бухгалтеры, обоих потянуло в свободное плавание. Разве само по себе мое прозвище тебе ни о чем не говорит?

Меняла поспешно оглянулся, затем облепил стул рыхлым задом.

– Не звони об этом здесь на каждом шагу, о’кей? – негромко пробурчал он. – Ищешь себе работенку?

– Ну, не совсем, не сию минуту. Здесь я хотел лишь в картишки перекинуться.

Меняла облизал пухлые губы. Жуткое вздутие проползло по его левой щеке, пересекло оплывшую линию скулы и набрякло на шее.

– Зелени хватает, чтобы швырять по сторонам?

– Пока не жалуюсь.

– Ладно, введу тебя в игру, – согласился Меняла. – Надеюсь, что этим сумею малость облегчить твою жизнь, а заодно и карманы.

Кройд улыбнулся, заплатил по счету и следом за Менялой отправился в заднюю комнату. Гроб, исполнявший здесь роль игорного стола, закрывала матовая непрозрачная крышка. Поначалу в игре участвовало сразу семеро, но трое игроков пожиже сошли с дистанции еще до полуночи. Наблюдать за приливами-отливами удачи и налички на крышке гроба остались Кройд, Меняла, Пластырь и Скачок. В три ночи Скачок зевнул, с хрустом потянулся и вытащил из кармана пузырек с «колесами».

– Не желает ли кто принять? Для бодрости, – расщедрился он.

– Мне и кофеина хватает, – буркнул Меняла.

– Годится! – обрадовался Пластырь.

– И в рот не беру! – отказался от угощения Кройд.

Спустя полчаса Пластырь швырнул на стол карты, громыхнул стулом и, бормоча что-то не слишком лестное по поводу генеалогии некоторых джокеров – видимо, тех, что размножились в колоде, – скрылся в поисках иных развлечений. В четыре из игры вышел Скачок – отчалил по неотложным делам. Кройд и Меняла уставились друг на друга.

– Мы оба с наваром, – заметил Меняла.

– Верно.

– Так, может, поделим банк и разбежимся? – предложил тот.

Кройд загадочно улыбнулся.

– Мне тоже так кажется, – согласился Меняла. – Сдавай!

Когда рассвет вызолотил дочерна закопченные оконные стекла и голограммы призраков, сопровождаемые эскортом пыльных механических летучих мышей, отправились на покой, Меняла помассировал оплывшие виски, устало потер воспаленные глаза и поинтересовался:

– Может, расписку возьмешь?

– Да ты в себе? – удивился Кройд.

– Ты должен был удержать меня от последних ставок!

– Раньше предупреждать надо. Откуда мне знать, что ты не можешь выписать чек.

– Вот дерьмо! Ну, не могу! И что же делать теперь?

– Дашь что-либо взамен, полагаю.

– Что, к примеру?

– Имя.

– Чье имя? – зевая, поинтересовался Меняла, забрался рукой под пиджак и поскреб грудь в области сердца.

– Того, кто отдает тебе команды.

– Какие еще команды?

– Вроде той, что передал Живчику.

– Ты что – издеваешься?! Назови я его, и это станет последней глупостью в моей жизни.