Блефовать, так с музыкой

Ангелоподобный никак не отреагировал на мою дерзость, что лишний раз доказывало: он не принимает меня всерьез. Он видел во мне лишь важного свидетеля – и только, спасибо еще, что не вещдок. Тем ужаснее мое положение: мне ведь не на кого больше рассчитывать, особенно теперь, когда моя квартира перевернута вверх дном, и еще неизвестно, что ожидает меня завтра, послезавтра, через неделю. До тех пор, пока Парамонов не найдется. Если найдется вообще.

– Я боюсь, – призналась я ангелоподобному и уставилась на затоптанный ковер, который я так тщательно пылесосила пару дней назад. – Не представляю, как я останусь здесь одна.

Ангелочек немного помолчал, а потом сказал:

– А вам и не стоит здесь оставаться. Это действительно опасно, а потому будет лучше, если вы переедете отсюда. Я сейчас же отвезу вас в один дом, где вас никто не найдет.

– На конспиративную квартиру? – грустно пошутила я и прибавила:

– А я думала, что свидетелей защищают только в Америке.

Ангелочек оставил мою реплику без комментариев, только поторопил:

– Давайте поскорее. Соберите все, что вам понадобится…

– Стоп, – вспомнила я, – а работа? Я же работаю, и у меня сегодня репетиция спектакля.

– Не беспокойтесь, это мы уладим, – заверил меня Ангелочек, – поставим в известность администрацию.

Могу себе представить реакцию заведующей Зинаиды Терентьевны, то-то она обрадуется, когда узнает, что мне в качестве важного свидетеля позволено безнаказанно прогуливать работу, да еще в самый ответственный момент. До нового тысячелетия меньше двух недель, а Снегурочка прячется по конспиративным квартирам.

– А может, лучше после репетиции? – засомневалась я.

– Нет, лучше прямо сейчас, – возразил Ангелочек.

– Ну хорошо, – кивнула я и отправилась в ванную комнату за зубной щеткой. Там-то меня и поджидало новое неприятное открытие. Оказывается, неизвестный бандюга и тут орудовал, не поленился даже заглянуть в стиральную машину и вытряхнуть из нее грязное белье. Пришлось мне присесть на корточки и затолкать его обратно.

Что же такого натворил Парамонов, если наш с ним мимолетный роман десятилетней давности выходит мне таким боком? Ну то, что его похитили как денежного американского мена в расчете получить выкуп, я еще понимаю, на это моего широкого кругозора хватает, только при чем здесь я? Неужто эти головорезы такие идиоты, что рассчитывают слупить бабки с меня? М-да… А вдруг они просто хотят меня запугать? Допустим. Тогда что они с этого поимеют? В лучшем случае я загремлю в психушку на почве длительного стресса. Не думаю, что это их конечная цель.

– Вы скоро? – кашлянул за дверью мой новоявленный ангел-хранитель.

– Одну минутку. – Я сунула в пакет зубную пасту, щетку и кусок мыла. Хотела также захватить полотенце, но как представила, что его могли касаться руки орудовавшего здесь взломщика… У меня даже насчет зубной щетки сомнения закрались. Не лучше ли ее выбросить?

– Нам нужно торопиться, – снова напомнил о себе помощник майора Сомова.

– Иду, иду! – В сердцах я толкнула дверь сильнее, чем следовало, и, похоже, слегка задела Ангелочка. Сам виноват, зачем подошел так близко. – Извините, – все же буркнула я.

– Ничего страшного, – пробормотал златокудрый.

В прихожей я задержалась еще на пару минут.

– А как быть со всем этим? – я имела в виду разгром, учиненный в квартире.

– Мы здесь еще поработаем, – пообещал Ангелочек, – тут могут быть отпечатки пальцев и прочее…

– Вам виднее, – выдохнула я, покидая свое поруганное жилище.

Перспектива вторичного обыска моей квартиры на предмет обнаружения отпечатков пальцев неизвестного злоумышленника меня уже не пугала. Я почти смирилась с тем, что волею обстоятельств, которые хорошо вам известны, моя личная жизнь оказалась выставленной на всеобщее обозрение, как бесхозный труп в анатомичке мединститута, где любой «хвостатый» студент может кромсать его скальпелем в порядке тренировки. Кажется, они именуют манипуляции с мертвецами препарированием, только я думаю, как ни назови, все равно это форменная живодерня. Была у меня одна подружка из второго медицинского. Уж не знаю, какими судьбами она затащила меня в их так называемый музей с заспиртованными младенцами в банках, но впечатлений от той экскурсии мне хватит на всю оставшуюся жизнь. А более всего тогда меня потрясла мысль, что теоретически заспиртованным младенцем могла быть и я, просто мне выпал другой, счастливый билет. И вот теперь, когда я стала взрослой и самостоятельной особой (по крайней мере, так считалось еще совсем недавно), судьба, словно в насмешку, сунула меня в стеклянную банку для анатомических препаратов. Смотрите, изучайте!

– ..Прошу вас, – голос Ангелочка вырвал меня из моего псевдофилософского забытья.

Ангелочек стоял возле белого «жигуля» довольно затрапезного вида, припаркованного у подъезда, и даже успел гостеприимно распахнуть заднюю дверцу.

– А где же мигалки и дуделки? – праздно поинтересовалась я.

– Скромность украшает профессионалов, – позволил он себе вяло отшутиться.. Между прочим, первый раз за все время нашего общения.

Я кисло улыбнулась и послушно протиснулась в салон.