Блэквуд

Он схватил меня за попку и поднял к своему лицу, как будто наслаждаясь роскошной едой. Я застонала, когда он присосался ко мне там. Он стал лизать; каждый поцелуй, движение его языка, каждый укус был подобен искре рядом с фитилем, каждый напоминал игру с огнем

Я взвизгнула, когда он впился зубами в мой холмик и языком погладил мой клитор грубыми безжалостными движениями. Мои бёдра отвечали, подстраиваясь под его ритм. Он переместил одну руку к моей киске, затем провел по моей попе дорожку, оставляя влажный след до ануса.

Я впилась ногтями в ковер, когда он дразнил меня, пальцем ласкал изгибы. Он увеличил давление, и посыпались искры. Когда он ввел кончик пальца внутрь, фитиль загорелся, и я взорвалась, меня накрыло оргазмом. Его имя разорвало мои легкие, когда ногами я обняла его голову. Каждая волна удовольствия сотрясала меня, и я стонала, пока мои легкие не загорелись. Когда я, наконец, спустилась с высоты, на которую он меня поднял, он опустил мои бедра на пол и поцеловал места, где его укусы оставили следы.

— Святое дерьмо, — проговорила я; моё сердце бешено колотилось в груди, и я прикрыла глаза рукой, потому что все казалось слишком ярким.

Я лежала полностью разомлевшая, пока он покрывал нежными поцелуями мои бёдра, а его нежные руки массировали попку. Он пополз вверх по моему телу и отвел в сторону мою руку, чтобы поцеловать меня, давая мне почувствовать свой собственный вкус. Я обвила руками его шею, когда он еще раз поцеловал меня в губы, а затем прижался лбом к моему.

— Проклятье, Рыжик, — проговорил он. Ухмылка появилась на его губах, тонкие морщинки появились возле глаз, — Ты становишься такой агрессивной, когда возбуждена.

Я фыркнула от смеха, и он ухмыльнулся мне сверху вниз.

Из фойе донесся щелчок.

— Что...

— Шшш, — произнес он, понизив голос до шепота. — Кто-то пытается войти.

Он встал на колени и застегнул свои брюки. Схватив мои штаны и трусики, он сунул их мне в руки, а затем поспешил в фойе.

Я натянула штаны, когда ручка входной двери издала знакомый скрип. Я уже встала на колени, когда дверь распахнулась внутрь, и вошел молодой человек.

— Чёрт, Харт, — Гаррет вышел, чтобы поприветствовать его. — Я собирался, блин, врезать тебе.

Харт рассмеялся и приятным баритоном произнес:

— Ну я формально всё ещё живу здесь, ты ведь знаешь.

Я поднялась на ноги и попыталась уйти из поля зрения Харта.

Он повернулся ко мне при этом движении.

Блин.

Его ярко-зеленые глаза сузились, затем расширились от того, что он узнал меня:

— Сидни? Что ты здесь делаешь?

Глава 20

Гаррет скрестил руки на груди и уставился на меня.

— Кто такая Сидни, и что, черт возьми, происходит?

— Я могу объяснить, — ответила я, а сама подумала: «Я же могу, правда?»

Харт смотрел не мигая, его красивое лицо исказила маска замешательства.

— Как ты сюда попала? Ты всё ещё занимаешься изучением сосновых жуков?

— О, так ты жуков изучаешь, Сидни? — уточнил Гаррет.

Из этого положения не было выхода. Оба мужчины хотели объяснений, и более того, они заслуживали этого от меня.

Я выпрямила спину и вышла в фойе.

— Хорошо, итак вы уже знаете, что я искала своего отца.

— И ты нашла? — спросил Харт, покачав головой; его светло-каштановые волосы упали ему на уши.

— Да, — ответила я и бросила на него самый откровенный взгляд из своего арсенала. — Харт, прости, но когда мы с тобой познакомились, я солгала тебе. Моё имя не Сидни, и я не занимаюсь изучением южных сосновых жуков. Меня зовут Элиза, и я задавала тебе вопросы о здешних лесах, чтобы узнать, не видел ли ты каких-нибудь следов моего отца или чего-нибудь странного.

Он провел рукой по своему гладко выбритому подбородку и сказал:

— Вот это поворот, просто взрыв мозга какой-то.

— Я понимаю, и мне очень жаль. Просто я не знала, могу ли тебе доверять, — ответила я и взглянула на Гаррета, когда мои щёки вспыхнули. — Я не знала, имеет ли ваша семья какое-либо отношение к исчезновению моего отца.

— Исчезновению? — переспросил он, переводя взгляд с меня на Гаррета, потом снова на меня. — О чем ты говоришь?

— Может быть, нам всем стоит присесть? — предложила я, указывая в сторону столовой.

— Нет. Продолжай, — ответил Гаррет, в его голосе появились опасные нотки.

— Ну хорошо, — не стала возражать я, встретив его рассерженный взгляд. — Я навела справки о твоей семье. Узнала, что Харт учился в университете всего в нескольких часах езды отсюда. Я решила, что лучше для начала выбрать его, чтобы задать вопросы об этой земле и ваших владениях, не вызывая подозрений. И вот, я притворилась, что изучаю лес для своей диссертации. Харт был достаточно любезен, чтобы ответить на мои вопросы и поговорить со мной.

Харт ухмыльнулся, и вид при этом имел почти такой же хитрый, какой часто бывал у его старшего брата, но с долей невинности из-за идеально расположенных ямочек на щеках.

— Я разговаривал с тобой, потому что ты секси, а не потому, что я такой добрый.

Гаррет постучал пальцами по бицепсу, раздражение волнами накатывало на него.

Я поспешила продолжить: