Блеск чужих созвездий. Часть 2 (СИ)

“Мама рассказывала о тебе. Сказала, что Менив-Тан придет, что спасет малыша Адриана”, — дракониха медленно моргнула.

— Малыш? Это Мангон-то?

“Он не сможет, Менив-Тан. Не отправит тебя в огонь. И не найдет другого способа. Он одичает, наш Адриан, сожжет полгорода. А потом до конца дней будет скитаться по пустыне, пожирая песчаных крыс”.

Таня молчала.

“Они не ели и не пили уже два дня”.

— Кто?

“Безволосая девочка и парень-солнце. Про них забыли и оставили умирать”.

Сердце замерло и ухнуло куда-то в желудок.

— Нет, — проговорила Таня, закрывая перекосившийся рот руками. На глазах выступили слезы и покатились по щекам. — Не может быть!

“Я вижу сквозь тьму. Бедные люди. Верные”.

— Как я могу им помочь? — она подалась вперед, поползла по земле к страшному глазу. Зрачок вытянулся, стал уже.

“Ты знаешь, что нужно делать. В моем замке есть большой храм. Ты легко его найдешь — иди по коридору вдоль жаровен. Их зажигали в праздники, и сегодня тоже праздник. Спустишься по лестнице, и найдешь храм”.

— Но я не хочу умирать, тэссия. Я так хочу жить.

“Я тоже, Менив-Тан. Но у меня нет выбора. И у твоих друзей тоже. Но он есть у тебя. Ты можешь уйти, и никто не осудит тебя. Но можешь остаться. Остаться…”

Глаз закрылся. Таня стояла рядом с мордой дракона на коленях, еле дыша от тянущей боли отчаяния. Но слезы больше не текли, и влага на щеках постепенно обсыхала. Впервые за столь долгое время ей дали выбор. Вот они, ворота, стоят открытые, и Таня была уверена, даже если бы Мангон увидел, как она уходит, он бы не стал ее останавливать. Осталось только решиться, и она дотронулась до выцветших чешуек в поисках поддержки.

“Иначе они все погибнут”, — раздался голос будто издалека, и из ноздрей, похожих на пещеры какого-то зверька, вырвался последний выдох.

— Спите спокойно, тэссия Аррон, — проговорила Таня, касаясь ее морды. — Вас будут помнить люди и драконы, пусть Великая Матерь смотрит в мое сердце.

Спустя минуту она быстро поднялась на ноги, будто вместе с последним вздохом дракона в ее тело влилась решимость, притупившая тоску. Брюки были в мокрой от крови земле, но от слез не осталось и следа.

***

В замке царил полумрак. Сквозь зеленые стекла окон проникал слабый дневной свет. В холле стоял большой глобус, окруженный несколькими кольцами, вверх вела покрытая старым ковром лестница. Слева располагался металлический лифт с коваными решетками, вправо вел коридор, в котором виднелись кованые жаровни. В них полыхал огонь.

Таня повернула направо. По стенам, выложенным желтым песчаником, плясали трепещущие отблески, по полу тянулись длинные тени жаровен. Таня шла вперед, вслушиваясь в гулкое эхо своих шагов. Коридор казался бесконечным, но заблудиться было невозможно: кто-то заботливо осветил ей путь, словно взлетную полосу для возвращающегося домой самолета. В конце его перекрывала массивная дверь, которая открывалась с помощью больших прикрепленных к ней шестерен. Как запускается скрытый механизм, Таня не знала, но в этом не было необходимости: одна из створок была гостеприимно распахнута. Вниз вела лестница, ее ступени были выложены песчаником, который стерся в тех местах, куда ступали ноги бесчисленных почитателей Великой Матери, и раскрошился по краям. Таня начала длинный спуск. Лестница то закручивалась винтом, то сменялась коротким коридором, то ломалась под углами и вела глубоко под замок, в древние пещеры, которые Аррон приспособила для великого храма. Сухой воздух постепенно сменился затхлым запахом подземелья и грибка. Где-то за стеной капала вода, и каждый всплеск далеко разносился по подземным коридорам. Вдоль всего пути стояли неизменные жаровни, и в каждой горел огонь.

То, что она пришла, Таня поняла сразу. Ступени кончились, и впереди показался большой проем, украшенный аркой в виде двух драконов, держащих венок в высшей ее точке. В проеме были видны стены пещеры, сложенные из светло-желтого кальцита. Все еще ведомая внушенной ей решимостью, Таня шагнула внутрь.