Блеск и нищета российского ТВ

Если НТВ сделало ставку на криминал, то другие телеканалы упорно гнали «развлекуху», причем примитивную. В итоге в 2007 году отток зрителей от ТВ продолжился. Причем если раньше его основу составляли люди среднего возраста и пожилые, то теперь от «ящика» побежала уже молодежь, находящая ему замену в лице Интернета. И вот уже сам гендиректор Первого канала Константин Эрнст внезапно бросает в одном из интервью характерную фразу: «Рейтинги телевидение отстроили, структурировали, а потом они же его и удушили». После этого именно Эрнст (видимо, беря пример с руководителей «отстойного» канала «Культура») призвал сотрудников своего канала «строить сетку вещания не по рейтингам – это все равно, что летать по сбитым приборам, а по глазам».

Тем времнем критика ТВ со стороны думающей части публики продолжается. В «Литературной газете» (номер от 7 февраля

) появляется интервью с известным академиком (он же историк, социолог, футуролог, писатель) Игорем Бестужевым-Лада, где он ставит поистине убийственный диагноз современному российскому ТВ. Цитирую: «Людям, которые делают ТВ, давно пора разъяснить, что ТВ превратилось в инструмент массового растления людей, сделалось таким же социальным источником преступности, каким являются неблагополучная семья, наша выжившая из ума школа или повальное пьянство. Впрочем, и на Западе мыслящие люди к телевидению относятся как к неизбежному злу: достаточно вспомнить хотя бы французского социолога Пьера Бурдье…

Нам настойчиво внушают, что мы просто начинаем соответствовать телевидению развитых стран. Но это не мировой стандарт, а судороги умирающей, заживо разлагающейся западной цивилизации, окраиной которой, увы, предстает на ТВ (и не только на нем) наша родная евразийская цивилизация. Первый Рим умер, любуясь вспоротыми животами гладиаторов на цирковой арене. Третий Рим (который, как оказывается, не ограничивается одной лишь Москвой, а простирается в обе стороны от нее до Сан-Франциско) умирает, любуясь трупами на телеэкране. Наверное, это закономерно для каждого тяжелобольного общества. Но все же хотелось бы видеть хоть какие-то проблески Ренессанса на фоне чрезмерно затянувшегося декаданса, вот уже полвека выступающего под псевдонимом «постмодерн»…

Цензура и сопутствующая ей тенденциозность, конечно же, никуда не делись. На место тупой, огульной главлитовской цензуры явилась трехглавая гидра, которая изначально отсекает малейшую «крамолу» (с точки зрения гидры), более или менее искусно присыпая отсеченное видимостью «плюрализма».

Первая «глава» – спонсор (любой – от явного до скрытого). Тот самый, кто танцует девушку, которую ужинает. А уж журналистов обоего пола тем более.

Вторая «глава» – главред, трепещущий перед спонсором и старающийся предугадать извилины его самодурства.

Наконец, третья «глава» – редактор, трепещущий перед главредом и бесцеремонно размазывающий автора по стенке, предугадывая выверты начальства.

К этим трем «главам» справедливо добавить четвертую – самого автора, привыкшего жить по-щедрински, «применительно к подлости», дабы минимизировать число неприятностей по дороге к гонорару.

Вот вчетвером эти «индивидуи» безо всякого главлита создают произведения, которые не снились даже пролеткульту. Впрочем, у того же Пьера Бурдье об этом достаточно точно сказано, да еще добавлено – «господство рейтинга»…

Вообще говоря, нужен еще один Петр I. Который пригрозил бы своей знаменитой палкой нашим телебоярам, круто наказал бы виновных в лихоимстве и растлении нравов и продиктовал бы основные принципы телевизионной политики государства (которой пока в наличии нет) как органической составной части социальной политики (которая есть, но пребывает в состоянии вопиющего бессистемья)…»