Блистательный Гильгамеш

– Эй, Гильгамеш, ты где? Я не вижу тебя, хотя слышу твой шаг! – выкрикивало чудовище, закрыв глаза руками и поворачивая голову во все стороны.

Удар Гильгамеша был точен. Прямо в затылок поразил он дикое чудище своим боевым топором.

Тут и Энкиду, выхватив длинный меч, ударил врага в грудь.

Через мгновение враг зашатался.

И снова стонали кедры. В мелкой дрожи билась под ногами земля. Так же мелко затряслось и небо. Это уходила жизнь из того, кто многие годы охранял горные леса, чьим именем пугали с детства в любой семье, кто одним своим ревом мог уничтожить города и народы.

Тело мертвого чудища лежало под кедрами у ног Гильгамеша.

* * *

Тело мертвого чудища лежало под кедрами у ног Гильгамеша.

И природу внезапно объял покой. Тихо, тепло, радостно стало в кедровом лесу, стало в степи и в каждом человеческом доме, в каждой звериной норе. Потому что исчезло с земли самое страшное зло.

В этот миг где-то в степи тигр, который нагнал лань и занес уже над ней когтистую лапу, неожиданно лизнул ее, словно лань эта была его детенышем, тигренком, и медленно отошел в сторону.

А в городе, в школе, учитель письма взмахнул розгой над обнаженной спиной провинившегося ученика, а потом вдруг отбросил прут, погладил испуганного малыша по голове и протянул ему горсть фиников.

И во многих домах люди отчего-то принялись улыбаться и дарить друг другу самое дорогое. Не стало в следующие мгновения на земле обиженных и злобных.

А два героя продолжали стоять над телом поверженного чудовища.

* * *

Два героя продолжали стоять над телом поверженного чудовища.

– Эй ты, Хумбаба! Никто тебя не боится, дохлая туша! Валяйся теперь со своим оружием, с лучами ужаса и смерти! А мы нарубим кедра, сколько хотим. Ведь правда, Гильгамеш, мы можем рубить кедра, сколько угодно? А потом отнесем его к Евфрату, и он приплывет сам прямо в Урук. Я построю себе большой дом с настоящей дверью. Слышишь, Гильгамеш, все будут спрашивать: чей это дом с большой дверью из кедра? У всех людей вместо дверей циновки, только у царской семьи, у главных жрецов стоят двери. А теперь Энкиду тоже срубит себе дверь. Вот так-то! Сам срубит, своим топором из собственного кедра.

Гильгамеш показал, как надо валить дерево, чтобы оно не придавило самого рубщика, и Энкиду принялся за работу. Он рубил и пел свою счастливую песню без слов. И лишь иногда оглядывался на поверженного Хумбабу, словно боясь, что то снова восстанет из мертвых. Наконец, он не выдержал, снял с чудища его боевое вооружение, увязал все в огромный тюк, а звериную голову чудища, насадив на копье, отнес к вершине горы, воткнул там, чтобы могли ее видеть издалека пролетающая птица, проходящие звери и люди.

Только после этого он успокоился и снова принялся рубить кедры.

Гильгамеш помог ему отнести стволы к берегу Евфрата. Река здесь была другой – с высокими берегами, с песчаным дном.

Гильгамеш умылся в реке. Надел чистый плащ, подпоясался, венчал себя золотой короной и приготовился совершить молитвы, благодарить великого Шамаша.

Но в это мгновение прекрасного царя и героя увидела с неба богиня Иштар.

* * *

Прекрасного царя и героя увидела богиня Иштар. Вечно юная дева, красивей которой не было и не будет ни среди богинь, ни среди людей. Она увидела Гильгамеша на обиду себе и на горе ему.

Любовь, как молния – озаряет мгновенно. Прежде не раз смотрела богиня, покровительница Урука на своего молодого царя. Спокойно и величаво проплывала она по небу, купалась в росе на небесных лужайках, веселилась с богами и ни разу не дрогнуло ее сердце при мысли о юном царе.

А вот сейчас увидела его в те мгновения, когда он, омывшись в Евфрате, накидывал плащ, забрасывал за спину волосы, надевал корону, и полюбила его.

– , ты узнал меня? – спросила красавица, представ перед ним во всех своих украшениях, дающих власть над людьми и богами. Гильгамеш

– Как же мне не узнать тебя, о богиня! – спокойно ответил царь.

– А ты красив, Гильгамеш!

– А ты, богиня прекрасна!

– Что же ты медлишь, юноша? Или не догадался, зачем к тебе спустилась богиня? Я хочу, чтобы ты стал моим супругом. Ты будешь мужем, а я буду женой, – произнесла она начало супружеской клятвы. – Я подарю тебе, Гильгамеш, золотую колесницу. Ты войдешь в мой дом и будешь править вместе со мной всем, что подвластно мне. Все цари и владыки мира опустятся перед тобой на колени. Таков мой свадебный подарок тебе, Гильгамеш. Ты же подаришь мне только свою любовь. – Так сказала богиня, приблизившись к молодому царю.

Но нрадостен стал царь, услышав эти слова.

* * *

Нерадостен стал царь, услышав эти слова.

Юная ветреница, она давно забыла о прошлом. Но прошлое богини помнил верховный жрец Гильгамеш.

"Кто ты, Иштар?" – хотя бы раз в жизни спрашивал себя любой из черноголовых, в изумлении узнавая о ее похождениях. Не гляди с презрением на площадную девку, готовую подарить свое тело за кружку сикеры любому мужчине, – учила старинная поговорка, – в этой девке ты можешь узнать богиню любви.

Взгляни же на небо и удивись величавому ходу утренней яркой звезды. Это – богиня Иштар.