Блютус

            В думах время пролетало быстрее, но над ним, точнее над слоем песка, который был над ним, все также свистело. Макс задремал и очнулся от тишины. Неужели буря закончилась? Он пошевелил рукой. Тяжело, много сверху песка на него навалило, но кое-как двигаться можно. Он вытянул руку вверх, и пальцы почувствовали воздух. Он начал энергично двигать телом и откапываться руками. И вот белый ослепительный свет солнца. Бури как будто не бывало, только ландшафт вокруг изменился. Дюны словно переместились, а мотоцикл так и вовсе занесло, не видно. На том месте, где Макс лежал с мотоциклом теперь пологий склон дюны. Максим пошел на вершину дюны осмотреться. Когда он поднялся, то понял, что буря кончилась, но его приключения, похоже, только начались. Вокруг был один и тот же пейзаж, и куда идти он не знал. Воды Макс не взял, уезжал же всего на несколько минут. Одет он в шорты и рубашку – невелика защита от солнца. А солнце припекало, будь здоров, несмотря на то, что время было уже три часа. А можно ведь по солнцу сориентироваться! Макс прикинул, где солнце сейчас, и где оно предположительно должно было быть шесть часов назад, когда он выезжал. А было оно тогда от него на северо-западе, а значит двигаться ему надо вон в том направлении, хоть оно и не отличается от других. И Макс пошел в рассчитанном им направлении. Солнце жгло голову, и он сделал из рукавов рубашки что-то похожее на платок-панамку. Он переваливался с дюны на дюну, корректируя направление движения с движением солнца. Через пару часов очень сильно захотелось пить, и голова совсем перестала соображать в каком направлении идти. Пробовал кричать, но смог лишь выдавить из себя сиплый стон. Усталость пришла вместе с жаждой, но останавливаться он не смел, потому что считал, что тогда точно пропадет и лишь движение его спасет.

 Проделав до вечера изматывающий путь по жаре, он так и не увидел впереди ничего кроме барханов. Максим плелся и смотрел краем глаза на закатное солнце – ну садись же скорее, спрячь свою иссушающую сущность. Когда солнце село, и сумерки плотно сгустились, он упал без сил в небольшую ложбинку. Ночь принесла небольшое облегчение, однако, жажда уже мучала вовсю.  Он вспомнил, как отказывался от холодного калинового сока, который ему давала мать в летние деньки, напоминая каждый раз о его пользе. Вот был дурак. Сейчас бы пил и пил. Макс впал в забытье и ему приснился водопад, в котором вместо воды падал калиновый сок. Он запрыгнул в него и стал пить, но не мог напиться. «Зато он очень полезный», – сказал сзади голос матери. Он обернулся, но увидел вместо нее красное палящее солнце.

Максим открыл глаза. Уже было утро, солнце поднялось и снова стало припекать. Голова звенела, кожа на открытых участках тела была красной и кое-где пошла волдырями. Он с огромным усилием встал и поплелся вперед.  Было только одно желание – выбраться поскорее. Сначала было. Но вскоре все желания пропали. Просто волочил ноги от бархана к бархану.  Тело звало упасть на песок и забыться, но Максим выбирал следующий бархан своей целью и шел к нему в надежде увидеть за ним что угодно, что принесет спасение. Сто барханов – сто надежд, тысяча барханов – тысяча надежд. А барханы все не кончались и не кончались. Макс понимал, что это может быть его конец, и логично было бы вспомнить жизнь, подвести итоги, но голова была занята целью – следующим барханом. А он был всегда очень целеустремленным и шел до конца. Так было, пока он не споткнулся, и не упал лицом в песок. Перед глазами поплыло. Умирать совсем не хотелось. «Господи продли мой век, если я достоин, не дай умереть, позволь еще сделать многое». Он попытался встать, но не смог, от жажды тело обессилело. Он открыл глаза. Мимо двигался ангел. «Ангел подойди ко мне», – прошептал сухими потрескавшимися губами Максим. Ангел увидел его и направился к нему. Ангел выглядел как очаровательная светловолосая молоденькая девушка в узбекском платье. «Ангел, я люблю тебя», – снова прошептал Максим. А ангел уже заливал ему в рот воды, спасая от жажды. И, как оказалось, от смерти.

2. Сюрпризы

            Слушая жену по мобильному, Макс уловил краем уха голос Кинчева, песню которого передавали по радио. Мысли его унеслись далеко, в голодное студенчество, когда под песни «Алисы» они с друзьями клялись в верности и ни разу в жизни с той поры он больше  не ощущал такой радости ощущения единения и свободы. Тогда они верили, что свернут горы и впереди одни победы. Что ж, много он гор посворачивал и побед было немало.

– Ну,  Максим, ты слушаешь меня? – голос жены вернул в нынешнюю сытую и стабильную реальность.

– А, прости, мой ангел, засмотрелся на рекламу на дороге.

– Надеюсь, не на девушек ты засмотрелся?

– Нет, конечно, смотреть не на кого. Настенька, ты одна такая красивая,– не соврал Макс, несмотря даже на то, что у жены был сегодня день рождения, и он был просто обязан говорить ей одни комплименты, – ты же знаешь, как увидел тебя тогда еще в виде ангела, так и влюбился на всю жизнь.