Решение Э. Бевина о передаче проблемы на рассмотрение ООН отнюдь не означало, что дни британского правления в Палестине/Эрец-Исраэль сочтены. Казалось, что состав Генеральной Ассамблеи ООН заранее гарантировал провал любого просионистского предложения: пять арабских и несколько мусульманских государств (а также страны, в которых существовали значительные мусульманские меньшинства) придерживались четкой антисионистской позиции. Намерения Советского Союза и его сателлитов были на тот момент неясными, однако считались враждебными сионистскому движению в связи с преследованием сионистских групп и активистов и запретом языка иврит в СССР со второй половины 1920-х годов. Блок азиатских стран, крупнейшей из которых была Индия, также не симпатизировал сионизму. Латиноамериканские государства обладали тесными связями с арабскими странами и находились под влиянием Ватикана, который возражал против создания еврейского государства на Святой Земле. Вместе с тем всем было ясно, что характер рекомендации Іенеральной Ассамблеи и судьбу дискуссии в ООН определят две ведущие державы, Соединенные Штаты и Советский Союз. Многие считали, что в связи с растущей конфронтацией между США и Советским Союзом никакой проект решения не получит уверенного большинства голосов, вследствие чего ООН, скорее всего, продлит британский мандат на управление Палестиной, отменив при этом обязательства, связанные с Декларацией Бальфура.