Ближний круг

Самым представительным в этой компании был человек, представлявшийся всем как Абу. Молодой – сорока нет, чисто выбритый, только под носом оставлены скромные офицерские усы – в его стране это принято. Не военный, с повадками разведчика – болтает – болтает, да не пробалтывается – если спросить, сколько времени он закатит речь минут на пять на арабском или английском по Вашему выбору – но сколько времени – так и не скажет. В своей стране – официально он числился предателем, что позволяло ему иметь достаточно приличную репутацию и на Востоке и на Западе и встречаться с нужными людьми, не привлекая излишнего внимания. И даже оказываться в такой компании как эта, не рискуя тем, что остальные потребуют убрать его. Мало кто в мире знал, что он не просто высокопоставленный сотрудник «министерства технологий» Ирака – а еще и дальний родственник Саддама Хусейна через его первую жену. Абу выполнял роль разъездного агента, закупая для Ирака те материалы и технологии, которые ему требовались. Задания он получал – непосредственно от Хусейна Камиля, племянника Саддама.

От другой страны – приехал мулла. Седобородый, пожилой, явно испытывающий дискомфорт от того, что он был вынужден находиться в гражданском платье. Не так уж давно – его страна числилась едва ли не лучшим покупателем оружия в мире, шах стремительно модернизировал свою армию, закупая те боевые системы, которые даже не успели поступить на вооружение армий стран НАТО. Армия шаха – безусловно сокрушила бы саддамовский Ирак, Саддам знал это и на рожон не лез – а разговаривал с шахом более чем уважительно. Но шаха не было, шах умер от рака в изгнании, в Египте и страны той больше не было, и опытнейших офицеров растерзали, расстреляли революционные гвардейцы. Суд толпы, да еще толпы, подогретой истеричными проповедями фанатичных мулл, взявших власть – самый страшный из возможных и последствия его сказались сразу. Иракская армия шла вперед, предпринимаемые иранцами контрнаступления прекращались в жуткие, «людскими волнами» наступления на скорострельные пушки и шквальный огонь тяжелой артиллерии, когда порой земли не видно было под трупами. Новейшие истребители – перехватчики F14 Tomcat стояли на приколе то из-за отсутствия запчастей, то из-за отсутствия убитых исламскими трибуналами летчиков – а саддамовские Ту-22 бомбили Тегеран. В этой безумной войне выбивалось самое ценное, выбивался генофонд нации – и осатаневшие от пролитой крови муллы выдавали пластмассовые ключики от рая пацанам, на которых надевали пояса шахидов, чтобы добежать до иракской траншеи и подорваться там – либо не давали ничего, чтобы они своими ногами разминировали минные поля[66]

для бойцов только созданного Корпуса стражей исламской революции. На сегодняшний день – эта война прекратилась, прекратилась нулевой ничьей. Но проблемы не была решена – стороны просто обессилели, исчерпали ресурсы и разошлись по своим углам, злобно глядя друг на друга. Никто не сомневался в том, что рано или поздно война вспыхнет вновь.

Прибыл человек и с севера Африки. Его звали Муса. Он жил в стране победившей исламской революции – но не такой, как в Тегеране. Брат лидер Ливийской революции, написавший Зеленую книгу – пытался установить на территории своей страны режим, который можно было назвать «исламским социализмом», щедро подпитывая его доходами от нефтяных скважин. Брат лидер любил оружие, как любит его любой бедуин, и закупал его даже впрок, складируя в пустыне, в песках. Но после того, что произошло в восемьдесят шестом году – он перестал верить советским и понял, что единственное спасение его самого, его страны и его режима – это ядерное оружие и средства его доставки. В отличие от политиков западных стран, мягкотелых и безвольных – он вполне мог отправить фанатиков на лодке с ядерной бомбой на борту – навстречу американскому авианосцу. И если русские категорически отказались даже обсуждать вопрос продажи ядерного оружия и его носителей – он счел нужным добывать его сам.

Прибыла группа офицеров Народно-освободительной армии Китая. У Китая с Северной Кореей были довольно странные отношения – Китай не принадлежал к социалистическому блоку и вел войну с социалистическим Вьетнамом, которую проиграл. Однако, Китай считал себя кем-то вроде старшего брата Северной Кореи, а потому – считал себя вправе приглядывать и диктовать какие-то условия. Северная Корея принимала такую игру – пока дело не доходило до чего-то принципиального.