Ближний круг госпожи Тань

Муж поднимается и уходит с Дайжу. Кайлу обращается к Мэйлин:

– Жена, я хочу прогуляться до пагоды. Ничего, если я ненадолго оставлю тебя здесь?

Как только наши мужья исчезают из виду, Мэйлин садится рядом со мной. Так часто мы слышим о браках, где супруги скорее компаньоны, а тут наоборот – с Мэйлин я познала глубокую и чистую любовь.

– Помнишь, как бабушка обсуждала с твоей матерью возможность нашей дружбы? – спрашиваю я.

Мэйлин кивает.

– Дружба – это уговор между двумя сердцами. Соединив сердца, женщины могут смеяться и плакать, жить и умирать вместе.

– Представляла ли ты тогда, насколько верным это окажется для нас с тобой?

– Нет, но я не могла представить и что увижу тебя на празднике, – отвечает она с нежной усмешкой.

Я смотрю на озеро.

– Ты столько лет живописала мне всё, что тут происходит! И да, я так себе это и представляла.

– А взамен ты научила меня читать и писать.

Я наливаю две чашки вина, и мы некоторое время наблюдаем за игрой детей.

– Ты уже отобрала случаи, которые включишь в книгу? – спрашивает Мэйлин.

Я вздыхаю и воздеваю руки к небу.

– Не понимаю, почему ты упорно настаиваешь на написании книги?!

– Потому что ты просто обязана это сделать. Знаешь, как говорится, у стариков много знаний и опыта, как у старых деревьев много корней.

– То есть ты записала меня в старики? – поддразниваю я ее.

– Я лишь говорю, что ты врач и десятилетиями лечила женщин и девочек. Ты должна поделиться своими знаниями.

– Да, я хотела бы приобщить к знанию побольше жен и матерей, – признаюсь я, смущаясь озвучить это желание даже подруге. – Но если я напишу книгу – ну, вдруг! – не подумают ли люди, что я ищу славы?

– Ты не доктор Ван! – сурово отвечает она. – Твоя цель – помочь другим!

Я в очередной раз обдумываю идею написания книги – мы с Мэйлин не впервые обсуждаем эту тему.

– Если бы я могла описать симптомы, а затем рецепты составов с точными измерениями и временем, необходимым для приготовления, женам и матерям не пришлось бы рисковать своей скромностью или скромностью своих дочерей, отыскивая пути к здоровью…

– Именно про это я и толкую!

– Но тогда женщина должна быть грамотной, – замечаю я.

– Не каждая женщина обладает этим умением, – признает моя подруга. – Но кто знает? Женщина может попросить прочесть соседку или подругу.

Мы погружаемся в молчание, обе в раздумьях.

Мэйлин дотрагивается до моего запястья, привлекая внимание.

– Если ты выберешь простые ингредиенты…

– Недорогие, ты хочешь сказать!

Мы смеемся, но она права.

– Никто никогда не скажет, что мои средства – сплошная показуха, – наконец говорю я. – Я всегда думаю о связи эмоций и тела. Яростная радость атакует ян, яростный гнев повреждает инь. Если бы я писала книгу, то хотела бы включить в нее заболевания печени, на которые влияют различные виды гнева, который мы, женщины, должны скрывать от мужей, свекровей и наложниц. А еще есть болезни легких, связанные с эмоциями – печалью и тревожностью.

– Помнишь Иволгу? – спрашивает Мэйлин. – Мне кажется, я ее тут сегодня видела. Женщины не только борются со своими эмоциями, но еще и трудятся в поте лица, а некоторым, как Иволге, вредит чрезмерный труд.

Я киваю, вникая в ее слова.

– Я не знаю ни одного врача-мужчины, который описывал случаи, связанные с болезнями работающих женщин.

Кайлу идет в нашу сторону, а это значит, наше с Мэйлин время истекает. Подруга сжимает мое запястье.

– Скажи, что сделаешь это. Нет, не так! Пообещай, что сделаешь это!

– Но я не знаю, с чего начать.

Она бросает на меня взгляд, который понятен без слов: «Перестань вести себя так, будто у тебя нет тем и мыслей».

– У тебя же есть записи, ты фиксировала все истории болезней!

Предложение подруги должно убедить меня, но я нахожу идею создания книги еще более пугающей.

– Если – заметь, снова «если»! – я возьмусь за это, мне понадобится твоя помощь.

Она кокетливо склоняет голову к плечу.

– Тебе нужно просто попросить.

Через несколько часов моя семья отправляется домой. Независимо от возраста, все выглядят усталыми, но счастливыми. Мне очень приятно видеть мужей, сидящих рядом со своими женами, когда мы скользим на кораблике по глади озера. Я надеюсь, через год мы увидим много младенцев-сыновей.

Вечером Маожэнь приходит в мою спальню. Он сидит, скрестив ноги, на краю супружеского ложа. Я расположилась напротив, слегка расставив ноги – платье струится, ступни выглядывают наружу. Хотя у нас появились три Льдинки, чтобы развлекать Маожэня, он время от времени с радостью заглядывает в мою спальню. Да, я родила четверых детей. Возможно, я уже не так стройна и подтянута, как раньше. В уголках глаз наметились морщинки, но мои ноги так же совершенны, как и в тот день, когда мать закончила их бинтовать. Маожэнь берет мои ступни в руки. Мужчины могут быть небом и солнцем, но не существует способа исцелить слабость Эссенции. Несмотря на всё, чему нас, женщин, учат, я подозреваю, что со временем каждая жена на земле приходит к пониманию этой истины.