Ближний круг госпожи Тань

– Видишь! – восклицает Мэйлин, ее глаза сияют.

Я только начинаю расслабляться, как она вскакивает, бежит по берегу, собирая опавшие цветы и листья, и вскакивает на мостик.

– Поднимайся сюда! Я придумала новую игру.

Но я не могу бегать. Я не умею играть, хотя видела, как мои двоюродные братья гоняются друг за другом, пинают мяч туда-сюда. Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не смотрит, поднимаюсь с колен, отряхиваю шелковые штаны, с которых никак не оттираются пятна от мха, и медленно ковыляю по неровной земле. Наконец выхожу на галечную дорожку и догоняю Мэйлин на мосту. Она протягивает мне цветы и листья.

– Посмотрим, чей листочек быстрее упадет на воду и доплывет первым. Начнем с одного. – Она тянет руку с листочком к воде, и я повторяю за ней. – Раз, два, три! Давай!

Мы отпускаем листочки и смотрим, как они медленно кружатся и одновременно касаются поверхности воды. Листья скользят по течению, отталкиваются друг от друга и снова соединяются в едином порыве, подгоняемые легким ветром. Они плывут к нам, а затем под мост. Мэйлин берет меня за руку и тянет на другую сторону.

Мы стоим, перегнувшись через перила в ожидании, когда появятся наши листочки.

– Смотри! Мой первый! – радостно верещит она, а затем поднимает брови. – Но твой уже близко. Может, повторим?

Словно завороженная, я киваю. Мы сбрасываем лепестки цветов и листочки деревьев с одной стороны моста и спешим на другую, чтобы посмотреть, чей приплывет первым. Иногда побеждает Мэйлин, иногда я.

Звуки голосов прерывают наше веселье. Бабушка и повитуха стоят вместе в галерее. Внезапно я осознаю, что вся перемазалась, как поросенок. Я опускаю глаза и вижу, что шелковые туфли с вышивкой испорчены. Повитуха ухмыляется. Бабушка хмурится. Затем они склоняют головы друг к другу и негромко о чем-то переговариваются.

Мэйлин снова берет меня за руку.

– Мы с мамой вернемся к госпоже Хуан. Если ты не найдешь меня, я сама тебя отыщу.

Ее смелость вдохновляет меня.

– Я надеюсь на это, – говорю я. – Я очень на это надеюсь.

Затем она спускается с моста и бежит к матери.

– Ты должна вести себя как хорошо воспитанная девочка, – ворчит повитуха, и Мэйлин, поняв, к чему клонит мать, идет осторожно и медленно, будто она из высшего общества. В последний момент она оглядывается. Я чувствую, как что-то происходит между нами. Когда Мэйлин и ее мать скрываются из виду, я уже скучаю по ней.

Бабушка хлопает в ладоши. Откуда-то из тени внезапно выныривают Маковка и Тушь. Наверное, они все это время наблюдали за нами с Мэйлин.

– Искупайте ее! – приказывает бабушка. – Потом отведите в аптеку. – А мне она говорит: – Мы обсудим то, что ты сегодня узнала, и еще кое-что.

Через час я сижу напротив бабушки.

– Хочешь помочь мне приготовить «Напиток для успокоения плода»?

Когда я киваю, она просто говорит:

– Хорошо.

Она открывает ящики и шкафы, достает незнакомые мне вещества.

– Это специальный крупноголовый атрактилодис из Ханчжоу, – она протягивает какое-то коричневое высушенное растение. – Мы замочим его в рисовой воде, и тогда полезные вещества проникнут в организм госпожи Хань через меридианы Селезенки и Желудка, чтобы изгнать Влагу, гармонизировать работу желудка и предотвратить выкидыш. А вот еще одна трава, которую мы приготовим в уксусе. Она помогает удалить ядовитый Жар, оживить Кровь и справиться с болью.

Я не совсем понимаю, что она говорит, но мне удается следовать указаниям. Бабушка позволяет мне налить рисовую воду, а затем уксус. Потом показывает, как нужно вглядываться в жидкость, чтобы определить ее насыщенность по глубине цвета. Затем она просит меня подержать сито и переливает обе смеси в фаянсовые кувшины. Мне хотелось бы, чтобы она рассказала мне подробнее о том, что представляют собой различные коренья и травы и каково их назначение, но ее мысли заняты другим.

– Рождение детей – главное в жизни любой женщины, – говорит бабушка. – Но каждая беременность – поединок жизни и смерти. Выживет ли мать, чтобы продолжить вести хозяйство? Выживет ли ребенок, чтобы самому потом дать потомство?

Когда мы закончили и Тушь отнесла отвар госпоже Хуан, бабушка подозвала меня и попросила сесть напротив.

– Твой дед говорил, что научит тебя медицине. Я смотрю на это по-другому. Твоя мать умерла, потому что ни один врач-мужчина не смог ее правильно обследовать и вылечить. – Она молча постукивает кончиками пальцев по колену, видимо раздумывая, что сказать. – Не принято обучать медицине девочку, которая со временем выйдет замуж и заберет знания с собой. Твой дед занимается иным. Его навыкам можно научиться по книге, любому человеку.

– Но ты же научилась, хоть и вышла замуж.

– Да, – кивает она, но не уточняет, как так получилось. Ее пальцы решительно стучат по коленям. – Я не знаю, будешь ты хорошей ученицей или нет, но я готова научить тебя тому, что знают сама. Врачи, будь то мужчины или женщины, называют эту отрасль знаний фукэ – медицина для женщин. Тебе интересно?

Мои губы расплываются в широкой улыбке.

– Да, бабушка Жу.

Она протягивает мне небольшую книгу.