Ближний круг «царя Бориса»

Было много претендентов на освободившуюся должность, каждый помощник Президента пытался впихнуть «своего». Тут, кстати, что называется, на ровном месте я заимел еще одного врага. На это, оказывается «хлебное», место нацелился главный редактор «Московского комсомольца» Павел Николаевич Гусев. Если бы он или еще кто-то мне сказали об этом, я, может быть, и смог бы посодействовать земляку – вожаку краснопресненского комсомола, видному демократу. Ведь Костикова-то вообще никто не знал. А тут с меня взятки гладки. И странно мне было читать в каком-то журнале с названием типа «Лица», «Профили», «Анфасы» (или в их приложениях «Подбородки», «Уши», «Челюсти»… – в общем, что-то такое…) интервью Гусева. Оно было в основном посвящено африканской охотничьей экзотике газетного магната, но содержало и утверждение, что он всю жизнь ненавидел Коржакова, но когда меня уволили, то не поимел радости, а почувствовал страшное облегчение…

И по сей день объяснить это ничем иным, кроме специфики помещения, где его эта весть, возможно, застала, не могу.

Что ж, судьба благоволила Костикову. После назначения он сразу пришел ко мне:

– Александр Васильевич, я решил сначала прийти к вам. Много слышал про вас, хотел познакомиться лично и, вообще, побольше узнать про Президента. Какие к нему подходы? Может, дадите мне полезные советы, как надо работать в Кремле. Все-таки я уже третий по счету пресс-секретарь. У прежних коллег наверняка были ошибки. Подскажите – какие.

Мы проговорили больше часа. Я всегда рад помочь человеку, если он искренне об этой помощи просит:

– Вячеслав Васильевич, главная ошибка твоих предшественников в том, что они не могли напрямую выходить на Президента. Они обязательно «ложились» под кого-то (конечно, известно под кого) из помощников. Начинался конфликт. Поэтому ты должен заранее договориться с Ельциным о непосредственном контакте. Ты должен иметь право позвонить ему в случае необходимости в любой момент, несмотря на совещания, другие встречи. Правду Президенту говори всегда, но учти – он ее не всегда любит. Поэтому если почувствуешь, что глаза у шефа темнеют, то лучше попридержи информацию, оставь на следующий раз. А при нормальном настроении обязательно вернись к прерванной теме. Помни: у тебя совершенно самостоятельная служба, поэтому ты не должен подчиняться ни Коржакову, ни Илюшину, ни еще кому-нибудь, кроме Президента. Если сумеешь мои советы применить на практике, будешь хорошим пресс-секретарем.

Вдобавок я рассказал Вячеславу о некоторых психологических моментах поведения Ельцина. Объяснил, как надо вести себя в приемной Бориса Николаевича. Всегда стоит поинтересоваться, как настроение у шефа, можно идти к нему с серьезным вопросом или не стоит.

Спустя пару дней после назначения Костиков попал в полную зависимость от Илюшина. Тот на него цыкнул:

– Попробуй только нос сунуть к шефу без меня. Ты в ранге помощника, а я главный помощник. Без меня ноги твоей не должно быть в кабинете Президента и тем более никаких телефонных звонков.

Вячеслав, правда, все-таки попытался сделать пару самостоятельных телодвижений, но Илюшин их моментально пресек.

Если многие полагали, будто Костиков пришел в Кремль действительно поработать пресс-секретарем, то я очень быстро понял, что в президентской команде появился эдакий курортный массовик-затейник. Дерзость, независимость, принципиальность Вячеслава Васильевича, о которых столько рассказывал Полторанин, так и не были обнаружены. Президенту хватало косого взгляда, и Костиков втягивал голову в плечи. Все помощники окрестили его «шутом гороховым» и постоянно подтрунивали над безвольным коллегой.

Костиков расширил аппарат пресс-службы. В основном за счет представителей сексуальных меньшинств. За это команду пресс-секретаря стали звать «голубой».

Одного такого «представителя» пришлось в буквальном смысле спасать от смерти, тщательно скрывая от журналистов причину недомогания. Сотрудника президентской, пресс-службы доставили в больницу в тяжелом состоянии. Нашли его рано утром около своего дома. Кто-то переломал парню едва ли не все косточки, а затем выкинул из окна. Выяснилось, что у этого, тоже, наверное, «талантливого и дерзкого», журналиста проходили на квартире гомосексуальные оргии. Во время одной из них «бедолагу», по его просьбе, связали и стали истязать – для полного, как оказалось, сексуального удовлетворения. А потом выбросили с третьего этажа. Сотрудник пресс-службы едва остался жив. Его допросили, и он сам во всем признался (кстати, после моего увольнения этого гомосексуального маньяка вновь приняли на работу в пресс-службу Администрации Президента Ельцина, и даже с повышением в должности).