Близкие люди

Лиза подняла с пола пакеты, но Яр, который в тот момент разувался, запротестовал: 

– Не трогай. Я сам отнесу. Тяжелые. 

Ярослав был настоящим джентльменом. Она каждый раз поражалась этой его старомодной обходительности. Может быть, так сказывалось женское воспитание. Отец Яра бросил мать еще до его рождения. Так что его воспитанием занимались мать и бабушка. И занимались, надо заметить, как следует. Он и на английский ходил, и на гитару, на танцы, и на те ходил. За что над ним постоянно подшучивала пацанва. Зато девчонки были у его ног. И, наверное, поэтому Яр танцы не бросал. Танцевал свои румбы аж до самого выпускного класса. Лиза страшно завидовала девчонкам, с которыми он выплясывал. Она так не умела! 

– Чего улыбаешься? – вздернул бровь Ярослав.  

– Вспомнила, как ты зажигал на школьных дискотеках.  

– Ни фига себе тебя занесло. Это ж когда было? 

– Страшно сказать, тринадцать лет уже прошло с выпускного. Но ты ж, наверное, и потом танцевал? 

– Да уж, конечно, не без этого. Когда уворачиваешься от пуль, такие па порой выходят, – засмеялся Яр, заходя в комнату. А Лизе совсем не смешно было. Она остановилась у него за спиной. Сжала в кулаки руки. 

– Дерьмовая шутка, Яр. 

Он обернулся: 

– Прости.  

– Проехали. Давай за стол садиться. Или нет, погоди, я сначала гляну, что ты принес. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Принес Яр банку черной икры, приличный кусок исключительного хамона, коньяк и мандарины.  

– Ты меня разбалуешь, – вздохнула Лиза, выкладывая угощения. 

– Мне это нравится. 

– Что нравится? – уточнила она, отвлекшись на закряхтевшего сына. 

– Тебя баловать, ясное дело, – заявил Яр и, подойдя к столу, сунул в рот фаршированный грибочек. Как будто ничего такого не сказал. А у нее глаза на мокром месте… 

– Что ж. Тогда твои подарки я боюсь даже разворачивать. 

– Да потом развернешь, давай, садись, поешь, пока малой спит. – Яр бросил равнодушный взгляд на переноску, но ближе не подошел. Лиза это отметила. Не зная, плакать ей или смеяться. 

– Он не кусается, Яр.  

– Я знаю.  

– А косишься на него так, будто он сейчас выпрыгнет из своей кроватки и оттяпает у тебя полноги. Расслабься. Это просто ребенок. Отличный парень, надо заметить. 

– Все матери так говорят о своих детях. 

– Вот видишь, ты уже смирился с мыслью о том, что я – его мать. Глядишь, еще немного, и согласишься стать Данькиным крестным, – поддразнила Лиза Ярослава, но не рассчитала эффекта от своих слов. Яр закашлялся, подавившись. Из его красивых металлического цвета глаз брызнули слезы. Лиза вскочила, чтобы похлопать друга по плечу, и невольно в них утонула.  

– Крестным? 

– Ну, да. Сережа погиб, а я хочу, чтобы у моего сына был достойный пример мужчины. 

– Не думаю, что я могу претендовать на эту роль. – Ярослав откашлялся, откупорил бутылку и налил себе коньяка. – Будешь? За старый год. 

– Если только немного вина. И не мог бы ты пояснять свои слова? Ты не хочешь быть крестным моего сына? 

– Нет. Я не могу… – тут он сделал многозначительную паузу, намекая, что речь идет вовсе не о его желаниях, – быть для кого-то примером. 

– Еще как можешь. Ты лучший мужчина из всех, что я знаю. Думаю, ты просто не хочешь. И если так – ничего страшного. Просто скажи. Необязательно набивать себе цену и нарываться на комплименты. 

Лиза честно старалась отгородиться от обиды на Яра, понимая, что не может у него просить ничего больше, чем то, что он сам захотел бы им с сыном дать. Она отдавала себе отчет, что у него своя жизнь, в которой для них может просто не оказаться места. И что Яр не тот человек, который бы, взвалив на себя какие-то обязательства, в данном случае – обязательства по отношению к Даньке, стал бы к ним поверхностно относиться. Но… веселье в ее словах звучало настолько наигранно, что даже ей самой резало слух. 

– Осторожно, Лиз. Разве ты не в курсе, что мужик – скотина примитивная? Нельзя ему таких слов говорить. 

– А то что? – непонятно чем растревоженная, Лиза спряталась за своим бокалом. 

– А то он надумает то, чего нет. И горя потом не оберется. – Лиза нахмурилась, обдумывая его слова, но прежде чем она успела ухватить их завуалированный смысл, Яр опрокинул стопку, вскочил и, протянув ей руку, бросил: – Потанцуем?  

– С ума сошел? У меня обе ноги – левые!  

– Отговорки не принимаются. Я тут подумал, что ты единственная девочка из всего класса, а может, и школы, с кем я никогда не танцевал.