Близнецы-тираны (ЛП)

Она и раньше обвиняла меня в ненависти к ней, но это было настолько далеко от правды, насколько могло быть. Я был просто по уши влюблен в Джун, и это было неприемлемо по многим причинам. Я молчал и держался подальше от нее. Я отводил взгляд, когда она пыталась найти мой, проигнорировал ее попытки восстановить связь и отдалился от всей семьи. Я знал, что нашим родителям будет больно, если между нами что-то случится, поэтому я прятался в тени, наблюдая за счастливой семьей как посторонний. Скрывающийся преследователь.

Когда нам исполнилось двадцать три, наш отец умер.

Он был крупным мужчиной, и мы знали, что у него были некоторые проблемы со здоровьем, но мы были потрясены, когда он просто упал. Он исчез, просто так, просто тело еще до того, как приехала скорая помощь. На этот раз у нас не было возможности погоревать.

Мой отец оставил все, что у него было, Рейчел, женщине, которая проявила к нему любовь после смерти нашей матери. И это никогда не считалось проблемой, мы тоже были детьми Рейчел, и она заботилась о нас.

Во время встречи в фирме Рейчел упала в обморок, обсуждая свою новую должность главы компании. Джун была в ужасе после того, что случилось с нашим отцом, но мы продолжали говорить ей, что все будет хорошо.

У Рейчел был диагностирован рак молочной железы 4-й стадии.

Она сгорела меньше чем за месяц, как пламя, которое кто-то задул.

У меня было трое родителей, и все они сейчас похоронены. У меня был брат и сестра, но сейчас у меня только один брат. Когда Рейчел умерла, о нас забыли. Единственным человеком, который имел значение для адвокатов, была Джун, неуклюжая девушка, которая превратилась из девочки с грязными коленями в потрясающую молодую женщину. Она была кровной родственницей Рейчел, а Паркер и я… Мы были никем. Рейчел юридически не усыновляла нас. В глазах закона Джун стоила миллионы, а мы с братом были сопутствующим ущербом.

И теперь Джун держала компанию в своих руках.

Мы боролись и угрожали подать в суд, но все было напрасно. В то время мы оба учились в колледже, и нам сообщили, что мы не можем вернуться домой. Что судья вынес решение в пользу Джун, что большая часть денег была связана с Рейчел, и никто не мог нам помочь. Но наши счета всегда были оплачены, и никого на самом деле не волновало, откуда берутся эти деньги.

Джун была в отчаянии после того, как об этом стало известно. Она предложила нам деньги, фонд на каждое из наших имен, но это провалилось, когда она поняла, что большая часть денег не в ее руках. Конечно, у нее были карманные деньги, но все остальное было вложено в компанию. Это дало ей возможность вести комфортный, роскошный образ жизни.

А нас оставили гнить в дерьмовой однокомнатной квартирке в Бронксе.

Я делаю еще один глоток выпивки из бутылки и стону, зарываясь пальцами в волосы. Гребаное дерьмо. Я действительно позволил себе поругаться сегодня вечером с Паркером. Я должен был держать рот на замке, должен был быть лучшим братом и не нападать на него подобным образом. Он просто глупый гребаный юнец.

Я ставлю бутылку на кофейный столик, когда слышу звонок. Я полагаю, что это Паркер, так как он не захватил свои ключи, когда уходил. Мои плечи мгновенно напрягаются. Я не знаю, готов ли я пока иметь дело со своим братом. Тем не менее, я открываю, не потрудившись спросить, кто это.

Кто еще это может быть в гребаные три тридцать утра?

Когда раздается стук в дверь, я поворачиваюсь к ней спиной, чтобы сразу не столкнуться с Паркером, и шиплю через плечо:

— Открыто.

— Тебе действительно следует запереть свою дверь.

Я оборачиваюсь в направлении голоса. Джун стоит на нашей грязной кухне. Сегодня на ней розовое пальто, ее блестящие волосы ниспадают на спину, а на лице нет макияжа. У нее черные кожаные шпильки, от которых у меня голова идет кругом. Не только потому, что я не могу перестать представлять ее обнаженной в них, но и потому, что одни ее туфли, вероятно, стоят больше, чем мы платим за месячную аренду. Я могу сказать это по гребаной красной подошве.

— Ты раздаешь бесплатные советы сейчас, или я должен заплатить тебе за этот золотой самородок мудрости, мисс генеральный директор? — Ворчу я на нее, скрещивая руки на груди. У нее хватает совести покраснеть, прислонившись к кухонной стойке.

— Я никогда не была здесь раньше, — бормочет она. — Я никогда не думала, что буду вдали от вас двоих так долго.

— Какого черта ты здесь делаешь, Джун? Сейчас середина ночи. — Я потираю виски, водка сильно бьет по ним. — Сколько, блядь, раз я должен сказать тебе, чтобы ты оставила нас в покое? Как, черт возьми, ты вообще нас нашла?

— Веб-сайт Паркера, — смущенно признается она. — Адрес был там.

— Отлично, — бормочу я. — Мой брат гребаный гений. Чего ты хочешь? У меня была действительно долгая ночь.

— Я просто хочу поговорить с тобой, пожалуйста.

— Я Кейд, — резко напоминаю я ей.

— Мне не нужно, чтобы ты говорил мне, кто ты. — Ее слова пронизаны болью. — Я всегда могу отличить вас друг от друга. Помнишь?

— Конечно. — Я качаю головой. — Итак, для чего я тебе нужен? У тебя есть проблемы с айтишниками?