Близость (СИ)

Я не такой, как они. Я не такой каким они меня хотят видеть. И всё, что ждет меня тут — утонуть, захлебнувшись обидой. Добро пожаловать в мой детский, разрушенный внутренний мир. Он из пепла и руин. И сказал мне ангел: "Чуть-чуть продержись. Я завтра подарю тебе новую жизнь. Завтра подарю тебе новую жизнь".

Баста & Полина Гагарина

Сквозь оковы не до конца ещё отпустившего сна, чувствую лёгкое прикосновение тёплых солнечных лучей к своему телу. Я сладко потягиваюсь в мягкой кровати и открываю глаза. Странно, но этой ночью, я впервые за последние одиннадцать лет спала спокойно, без терзающих мою душу кошмаров, не покрываясь потом и нервной дрожью, ни разу не просыпаясь.

Я не тороплюсь вставать. Мне хочется ещё немножко насладиться этим моментом спокойствия и умиротворённости. Мой взгляд блуждает по залитой солнечным светом комнате, задерживается на мягком ворсистом ковре светло-бежевого оттенка, переходит на небесно-голубые занавески на которых весело пляшут солнечные зайчики, останавливается на прикроватной тумбочке и замирает, уперевшись в стоящие на ней таблетки. Мои таблетки. Как они здесь оказались? Я абсолютно точно помню, что не забирала лекарства из приюта и уж точно не сообщала брату о необходимости их принимать. Тогда откуда он знает?… Мозг лихорадочно начинает воспроизводить картинки вчерашнего вечера. Вот я злая шагаю в спальню, одеваю футболку Андрея и собираюсь ложиться спать, но в последний момент зачем-то решаю ещё раз на него посмотреть, захожу в его кабинет… а потом всё… провал. Дальше вспомнить ничего не могу. Замечаю рядом с таблетками, под стаканом с водой, сложенный пополам лист бумаги. Сердце начинает бешено колотиться, от ненужных воспоминаний. Когда-то Андрей уже оставлял нам записку, безжалостно разрушив мою жизнь её содержимым. Я смотрю на листок и не могу заставить себя взять его. На меня накатывает волна паники, проходит по всему телу и концентрируется в грудной клетке, распирает её изнутри, не в силах найти выход. Пульс учащается до сумасшедшей скорости, так, что я чувствую быстрые неровные удары даже в висках. Протягиваю трясущуюся от волнения руку к бумаге, судорожно разворачиваю записку, и осторожно опускаю глаза на аккуратный почерк.

«Уехал по делам. Буду поздно. Не жди. Выпей таблетки и отдыхай. Андрей.»

Мышцы, находящиеся до этого в максимальном напряжении, облегчённо расслабляются. Бросаю ещё один недоверчивый взгляд на прикроватную тумбочку и подозрительно щурю глаза. Стоп! Какого чёрта тут вообще происходит? Откуда он знает про таблетки, и что произошло после моего обморока? Вопросы, на которые я не могу найти ответа, и которые беспощадно терзают мой мозг. С ощущением беспомощности падаю лицом в подушку и резко отскакиваю от ощущения смутно знакомого пряного аромата. Он был здесь. Андрей. Моя подушка вся насквозь пропахла его парфюмом. При этой мысли в голове всплывают новые образы вчерашнего вечера. Андрей несёт меня на руках в мою спальню, а я, как буйная сумасшедшая, хватаю его за руку и умоляю остаться. Значит Андрей спал здесь… со мной… Вот же дура! Какая ты всё-таки идиотка, Катя! Теперь он будет думать, что у нас налаживаются отношения. Ни черта у нас не налаживается! Я не собираюсь его прощать. Не хочу. Я… я просто не могу. Один раз я уже подарила ему своё сердце, и что он с ним сделал? Растоптал, разорвал на мелкие кусочки и, выбросив в урну, без сожаления ушёл из моей жизни, оставив истекать кровью, от незаживающей раны. Я с таким трудом штопала дыру в своей груди, без анестезии вонзая в неё иглу снова и снова. Я не могу позволить себе вновь допустить повторения. Новую рану мне ни за что не пережить. Он погубит меня. Андрей — моя погибель.

Схватив с тумбочки пригоршню таблеток, разом выпиваю их все, вскакиваю с кровати и решительно спускаюсь на первый этаж. Приди в себя, Катя. Ты — одиночка. Всегда ей была и навсегда останешься. А то, что произошло вчера, просто досадное недоразумение, вызванное тяжёлым днём и плохим самочувствием.

С этими мыслями шлёпаю по ступенькам, но замираю на середине лестницы, услышав шипение плиты и аппетитные запахи, доносящиеся с кухни. Андрей что, не ушёл? Или может уже вернулся? Странно, в записке он написал, что вернётся поздно…

Дохожу до кухни и замираю на пороге. Возле плиты суетится среднего возраста пышная женщина. У неё светлые с лёгкой проседью волосы и мягкие черты лица. Женщина поднимает на меня глаза и расплывается в тёплой улыбке.

— Уже проснулась, деточка? Доброе утро, дорогая. Голодная, наверно? Садись скорее кушать.

С этими словами она начинает суетливо расставлять передо мной сырники, сметану, джемы и ещё кучу всякой еды. Я сажусь на краешек стула и непроизвольно улыбаюсь её доброжелательности.