Блог Бабы Яги

Согласно завету предков, сторона победившего выиграет войну и получит территорию, за которую лилась кровь. Проигравшие уходят в подчинение победителей и на их милость. Уклонение от поединка – позор и смерть, проигрыш – смерть или изгнание, на усмотрение победителя. Оружие – булавы, вилы и мечи.

Силы были равны: оба военачальника – огромные, мощные, быстрые и прекрасно тренированные…

Он оступился, попав копытом в ямку, и потерял равновесие. Булава соперника снесла ему рог, причинив невыносимую боль. Любимец женщин завыл и упал на землю. Потеря ориентации, агония и копыто врага на груди. Он проиграл.

– Трехрогий! Трехрогий! Трехрогий! – оскорбительно улюлюкала толпа.

– Ты, чье имя навсегда стерто из летописей и больше не может быть никем произнесено, лишен званий и чинов, лишен прав и собственности, изгоняешься в мир людей, чтобы служить им или быть неприкаянным и сгинуть!

Победитель поднял над головой обрубок рога, толпа заревела. И бывшие соратники ревели вместе с врагами.

Колодец Душ служил средством перемещения личностей грешников по уровням проступков и, что случалось крайне редко, порталом в мир живых для изгнанников. Толчок в спину отправил его в неизвестность. Почти ослепший от боли Трехрогий летел наверх, мимо грешников. Одна из душ весело крикнула вслед:

– Будешь на земле – выпей за меня пива! Тебе понравится!

* * *

– Мне и правда понравилось. Больше всего люблю барливайн. И нет лучшей закуски, чем засоленные лягушки, хоть и говорят, что к нему нужен сыр.

Пока я думала, как тактично отреагировать на рассказ, он продолжил:

– Меня вышвырнули, отобрав все, кроме того, что на мне. Знания не отобрали. – Каз спокойно посмотрел на меня – ни единой эмоции в синих глазах. – Очнулся на просторах Тридевятого царства, под центральным дубом, потом долго искал свое место в сказочном мире, пока не сделал несколько летающих метел – тогда-то меня и пригласили работать на Лукоморье.

– Кто пригласил? Ты знаешь, кто стоит во главе? – оживилась я.

– Нет, не знаю. Никто не знает. Цепочка иерархии слишком длинная, чтобы понять. Я жил в Италии, зарабатывал своим трудом, и в планах не было становится монополистом. Когда мне предложили то, от чего я не мог отказаться, – статус и имя в магическом мире в обмен на мои умения, я недолго думал. Дальше закрутилось – и вот я мастер с тысячелетней историей.

– А тебя правда зовут Казимир?

– Уже тысячу лет в мире сказок – да, я Казимир. Помогаю жить мифам и легендам, снабжаю сказочных существ летательными средствами, тысячу лет я не был дома, тысячу лет не называл своего настоящего имени. – Он с интересом взглянул на меня, апатия в глазах уступила место удивлению. – Никто не спрашивал раньше. Родное имя потеряно вместе с прошлой жизнью. Бывало, я думал, что лучше бы он меня убил. Долго привыкал и наконец проникся. Мир сказок и мир людей стал вторым домом, в нем неплохо. Если честно – живу я прекрасно.

– Как же тебя зовут по-настоящему?

Каз с минуту молчал, глядя в иллюминатор. Он отражался в стекле: рога, загнутые назад, острые уши с кисточками, лысая кожа. Я видела его таким, каким не видел никто из людей в самолете, но не внешнее сейчас важно – я задела что-то в его душе простым интересом к его личности и прошлому. Бес вздохнул и произнес свое имя.

Нет, человек просто не способен к таким звукам. Нечто между горловым пением Алтая и клекотом.

– Спасибо, Каз, – совершенно серьезно поблагодарила я. Такое дорогого стоит.

* * *

Закат с высоты холма и потрясающий вид на город. Холодно, тысячи людей согреваются горячительными напитками, объятиями и эмоциями. Все компоненты отличного праздника переливаются через край, захлестывая волнами толпу, скатываясь вниз к началу процессии у подножия холма, заражая эйфорией вновь прибывших.

Казимир сбросил личину, едва мы смешались с толпой, и никто этого не заметил. Двухметровый краснокожий трехрогий бес в джинсах и утепленной куртке оказался своим. Кругом сновала непонятная нечисть, раздетые люди с разукрашенными телами, и все шли наверх вслед за Майской королевой и Зеленым человеком, танцуя, зажигая факелы и отрываясь от реальности.

Шум стоял невообразимый, общаться было очень сложно, зато спокойно можно обдумать полученную в полете информацию.

– Смотри, Хэллбой! – раздался рядом детский возглас на английском, вернувший меня в реальность Эдинбурга. Какой-то парнишка указывал пальцем на Казимира и дергал отца за рукав.

– Сам ты Хэллбой! – огрызнулся бес, и мы продолжили путь.

Праздник действительно поглощал, выдергивая из реальности, стирая все мысли и заботы у простых людей. Бурлящая энергия, казалось, подпитывала костры – жаркие участки в холодном ночном воздухе на холме над городом. Пламя вздымалось вверх, разгоняя мрак, бросая загадочные тени на лица. Музыка пульсировала в голове и теле, возбуждая каждую клеточку и нервы, заставляя непроизвольно двигаться в общем ритме праздника. Несмотря на то что изо рта вырывался пар, мне стало тепло. Неподалеку компания людей в набедренных повязках изображала нимф и сатиров в танце, собирая вокруг себя зрителей с камерами.