Блог Бабы Яги

Из-за пазухи хозяйки лесов выполз мыш, тихо вереща. Хотя, может, и громко, кажется, я частично оглох. Яга поднялась на ноги, вытащила из земли вилы, убившие кота, и спокойно осмотрела местность. На мертвенно-бледном лице не видно слез, не видно прежней девушки. Сейчас это словно богиня мести. Она подняла один череп и небрежно нанизала на древко вил, полюбовалась картиной, удовлетворенно кивнула сама себе и воткнула конструкцию в землю на манер кола.

Когда она закончила, вокруг избы стоял частокол с рогатыми черепами всех, кто пришел сегодня по ее душу.

То, что сейчас произошло, – поворотный момент в жизни не только новой Яги, но и всего Лукоморья. Я твердо уверен – эхо этой катастрофы будет звучать еще долго, и ударная волна разойдется очень далеко.

Сегодня родилась Яга-воительница. Родилась так, как никто и никогда на этой должности, – в страшных муках.

Помогите нам, небеса.

* * *

Старший летописец закончил чтение и обвел взглядом всех присутствующих. Коллеги молчали, кто-то утирал платочком лоб, кто-то грыз свои самописцы, равнодушных не было.

– Так что это получается, Они своим бездействием породили воительницу из той, кто ею не рожден? У молодой Яги были задатки дарительницы, но ей не дали права выбора, не дали созреть, – сказал один.

– Сдается мне, это и был Их план, но зачем? – задумчиво почесал затылок старший летописец и залпом допил холодный чай. – Они сломали под свои нужды чужую волю. Воительницы и без того – кошмар и ужас Лукоморья, и их не было почитай тысячу лет. Насильно рожденная воительница? Да нам всем конец!

– Может, не все так плохо? У нее есть верные друзья, если они удержат ее от справедливого желания разнести весь сказочный мир, то не все потеряно, – возразил кто-то.

– Ты серьезно в это веришь? – вступил третий.

Обстановка накалялась, страх гнилым душком летал по кабинету.

– Возможно, она пустит свои новые силы на защиту мира от захватчиков из преисподней, – пожал плечами другой.

Начался галдеж. Кто из летописцев говорил, уже и не понятно:

– Защиту мира? Ее компаньон погиб! Погиб по нашей общей вине: приказ о невмешательстве, если вы забыли, господа!

– Кот был воином, его определили к Яге неспроста, значит, знали, что это случится, задолго до выбора кандидатки на должность!

– Можно спросить магистра Ворлиана, он должен что-то знать. Кот был наделен мощным трансформирующим заклятием не просто так.

В наступившей тишине стало слышно, как бьется муха о стекло. Летописцы переглянулись.

– Я встречусь с директором, он умный человек, может, расскажет что-то дельное, – сказал старший летописец. – Вдруг…

Отдел летописцев понуро молчал, но у каждого внутри затеплилась смутная надежда – самый коварный из демонов. Нежный яд надежды – нет ничего хуже него.

– Возвращайтесь к работе, письма с отчетами о случившемся отправляем в штатном режиме.

Летописцы разошлись по своим кабинетам, и вскоре по отделам Лукоморья полетели послания с пометкой «Cadmea victoria».

Глава 30. Военачальник хочет вечности

Летописец. Заметка № 9

Я сидел за дверью, не решаясь войти. Пересматривал свои записи, делал пометки, пытался прийти в себя после пережитого. Из квартиры Яги доносились странные звуки: что-то падало, хлопало, звенело, будто в квартиру заселился целый отряд домовых кикимор и давай наводить «порядки». Некоторое время спустя из стены вышел Гомер, удивленно посмотрел на меня:

– Что с тобой стряслось? – спросил вполне дружелюбным тоном. – Ты как в катастрофе побывал. И что это за шум у Янины?

Я осмотрел себя и согласился с ним. Моя одежда частично порвана, в пятнах травы и сажи, лицо, наверное, не лучше. Слово «катастрофа» отлично подходит. Я сам не заметил, как начал рассказывать о случившемся, очевидно, мне необходимо хоть с кем-то поговорить. Пусть даже с этим прохвостом, не чтящим субординацию.

– Мы ведь только вернулись, может, час тому назад. Она закончила создавать свой мрачный дизайн и отправилась домой, – завершил я речь и только сейчас обратил внимание на духа – он весь трясся. – Что?

– Бальтазар мертв? – тихо уточнил собеседник. Его глазки-саморезы потускнели.

Да, я упустил этот момент с дружбой кота и Гомера. Наверное, надо было как-то помягче ему сообщить о смерти приятеля, но, честно говоря, сейчас происходит переделка мира, так что пусть справляется на ходу сам. Мне, может, тоже грустно, этот поганец кот даже не узнал меня при первой встрече, а мы ведь сталкивались иногда в Академии. С другой стороны, мы, летописцы, все на одно лицо, ничего удивительного. Да и привык я к лохматому за столько времени. Он оказался не так плох – иногда делал вид, что не замечает меня, хотя явно видел. Как же мало он успел сделать, такой потенциал загубили… Немного жаль, что я не умею плакать, как и дух дома, – мы ведь заводские штамповки, выведены для определенных целей, никак не для эмоций.

– Я пойду, Яге нужна помощь.