Блокада Ленинграда. Полная хроника – 900 дней и ночей

С 4 сентября по 30 ноября немцы с захваченного ими плацдарма в районе Стрельны, Урицка, Пушкина и Дудегофа подвергли Ленинград 272 обстрелам из батарей тяжелой и сверхтяжелой артиллерии. На многих домах города были вывешены таблички: “Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна”. Блокадники называли обстрелы “Пронеси, господи”. В одну из ноябрьских ночей с Аничкова моста сняли скульптурные группы П.К.Клодта и зарыли их в саду Аничкова дворца. На пьедестале одной из конных групп, где сохранились сколы от осколков снарядов и бомб, была после войны установлена мемориальная доска. В ноябре, когда из-за отсутствия электроэнергии не работали газодобывающие установки, резко сократилось количество аэростатных постов ПВО. И хотя о тросы аэростатов разбилось крайне незначительное число немецких самолетов, баллоны мешали немцам пикировать, затрудняли им прицельное бомбометание, оказывали психологическое воздействие, как на немецких летчиков, так и на ленинградцев.

Ленинградцы стали умирать от голода уже после четвертого (13 ноября) снижения продовольственных норм. Всего в ноябре 1941 года в блокадном городе от голода умерли 11 тысяч человек. Первыми гибли мужчины преклонных лет. Они, в отличие от женщин того же возраста, оказались менее стойкими к голоду. Однако вскоре голод уравнял всех. В декабре смерть косила людей независимо от пола и возраста.

В советской прессе, разумеется, не сообщалось об истинном положении дел в Ленинграде, не писали даже о том, что город-то окружен. За разговоры о ленинградском голоде давали срок как за распространение панических слухов. Официально о факте блокады сообщили только в январе 1944 года, когда она была прорвана.

Жители блокадного Ленинграда набирают воду, появившуюся после артобстрела в пробоинах в асфальте. Декабрь 1941 г. © РИА «Новости»

“Правда” 26 ноября 1941 года безмятежно писала: “Число трудовых подвигов ленинградцев трудно пересчитать… На N-ском заводе более 100 человек стало за последнее время работать на нескольких станках и совмещать профессии. На другом предприятии ученик ремесленного училища Андреев за месяц работы обогнал старших товарищей, стал давать по три нормы. Молодой коммунист станочник Соколов выполнил недавно свою норму на 3,5 тысячи процентов…”

1 декабря 1941 года

С 23 ноября по 1 декабря (за 9 дней) в блокадный Ленинград по Дороге жизни удалось завести всего 800 тонн муки – меньше 2-дневного расхода. При этом затонуло 40 грузовиков. 1 декабря хлеба в городе осталось на 6 дней. Сокращать далее нормы было невозможно – люди умирали от голода. Ленинградцы понимали, что продовольствия в городе мало, но об истинном положении вещей знали всего 7 человек из руководства города и фронтом.

45-летие встретил великий русский полководец Георгий (Егор) Константинович Жуков (1896–1974), ставший Маршалом Советского Союза, четырежды Героем Советского Союза. Он был разным и далеко неоднозначным человеком. Мог перед строем расстрелять нескольких трусов и паникеров, а мог перед тем же строем наградить храбреца, сняв с мундира свой орден. Перед большим внезапным наступлением, когда не было времени на разминирование и нельзя было привлекать внимание вылазками саперов, Жуков приказывал пускать по минным полям пехоту: солдаты, подрываясь, своими телами указывали, где есть проход. Затем уже шли танки. Но авторитет был колоссальный: если на фронт прибывал Жуков, все оживлялись – предстоит наступление, и наступление победоносное. Жуков – единственный из военачальников, который осмеливался возражать Сталину и отстаивать свою точку зрения. Сталин снял его за это 30 июля 1941-го с поста начальника Генштаба, но после того, как Жуков провел первую удачную в Великой Отечественной войне и стратегически важную операцию по ликвидации Ельнинского выступа (в сентябре), стал бросать его на спасение самых уязвимых участков фронта. В то же время Жуков вывез из поверженной им Германии несколько вагонов трофеев (194 предмета мебели, 323 шкурки ценных мехов, 44 ковра и гобелена, 20 уникальных охотничьих ружей, 4 000 метров тканей, 713 предметов столового серебра, 820 предметов столовой и чайной посуды, 60 музейных картин и т. д. и т. п.), что стало поводом для Сталина, сняв его с постов, услать за Урал. Жуков мог в записке Жданову написать, что вещи куп лены им для оформления Домов офицеров, а остальное подарено друзьями. Он мог в период массовых репрессий горячо «поддерживать линию партии» и подсказывать имена «недобитых врагов», а мог и вступиться за невинно арестованного. Но ничто не способно умалить роль его личности в советской истории, поскольку победителей действительно не судят. После войны Георгий Константинович был главкомом Группы советских войск в Германии и главнокомандующим советской администрации по управлению советской зоны оккупированной Германии.

Невский проспект зимой 1941 г.