Блондинка хочет замуж, или Зима в Хьюстоне

Рано утром, в темноте, я неслась к заправке так, будто за мной гналось стадо разъяренных бизонов, настолько неблагополучным считался наш район. Достигнув ее в считанные минуты и переведя дух, я начала озираться по сторонам в поисках добровольца. В это раннее время не было видно ни донимавших меня обычно заправочных наркоманов, ни кого-либо еще. И вдруг за углом заправки мигнула фарами машина. Наверное мне туда, догадалась я. Небольшой автомобильчик, которого в России назвали бы «козликом», притулился так далеко от света фонаря, что сложно было разглядеть, есть ли кто за рулем. Но тем не менее кто-то открыл изнутри пассажирскую дверь, и мне ничего не оставалось, как подойти поближе. Очень интеллигентного вида мужчина, заглядывая куда-то мне за спину поверх плеча, настороженно спросил: «Ты одна?» «Конечно одна, поехали уже», – торопливо карабкаясь на сиденье, ответила я. На улице стоять в это время было очень неуютно, и я искренне радовалась, что появился хоть кто-то, хоть на какой-то машине. Однако водитель моего оптимизма не разделял. «Может, ты расскажешь мне поподробнее, что это за идея такая, кто ты вообще, что это за друг, который не в состоянии самостоятельно выбраться из аэропорта… и еще все, что сочтешь нужным рассказать», – говорил он вроде как рассудительно, но дрожащие руки и запотевшие стеклышки очков явственно выдавали его волнение. Я стала обстоятельно рассказывать о своем честном слове, и о том, что связи у нас не было все то время, пока мой сосед находился в отпуске, а машина сломана… И тут неожиданно я увидела, что на коленях мужчина держал пистолет, а под моим взглядом засуетился, пытаясь его куда-нибудь пристроить, и не находя куда.

Мне стало гораздо неуютнее, чем раньше, и я уже хотела выпрыгивать обратно, но тут мужчина объявил, что, судя по акценту, я русская, а к русским он всегда испытывал доверие. Спрятав, наконец, под сиденье свое оружие, он уточнил, в какой аэропорт надо ехать (в Джордж Буш), и неторопливо тронулся с места. Я наконец выдохнула, а по пути рассказала всю свою историю, с одной основной целью – успокоить этого доброхота и поощрить его на дальнейшее продвижение в нужную сторону.

Хорхе вышел из здания аэропорта очень быстро, но не мог сообразить никак, почему это я высовываюсь из другой машины, вовсе не той, что он мне оставил. И конечно же был смущен и нервозен оттого, что его среди ночи встречает незнакомый человек. Правда, в знак благодарности за встречу он все-таки предложил нам оплатить завтрак в любом месте на выбор, но в это время открыты были только фаст-фуды, и мой спутник категорически отказался там есть. Постепенно Хорхе успокоился, и больше часа обратного пути жаловался, как не удался отпуск – все десять дней шли проливные дожди, как он боится встречи с Оксаной и не знает, что от нее ожидать, что отношения с ней испортились не по его вине, и так далее и тому подобное.

Хорхе вышел у дома, затащив туда свою огромную сумку с сувенирами – похоже, что для всей латиноязычной части Хьюстона, а мы поехали-таки завтракать и общаться. Марк родился в США, но по национальности пейджен. Как он мне объяснил, это древнее государство захватывало часть территории нынешних Таджикистана, Азербайджана, Ирана и Пакистана, затем распалось, но пейджены сохранили свой язык – фарси, называют себя персами, категорически противопоставляют себя арабам и умудряются находить друг друга во всех частях мира, чтобы создавать совместные браки и продолжать историю своего народа. Те его представители, что сумели сбежать в 1970-х годах из Ирана от диктатора и его режима, обосновались в основном в Калифорнии и были людьми образованными и далеко не бедными. Поэтому в США все они устроены хорошо, дают такое же отличное образование и перспективу высоких позиций в компаниях своим детям. Мать Марка родилась и провела юность в Астраханской области, говорила по-русски и сумела привить ему любовь и уважение к русской культуре. Язык Марк изучал долго и упорно, ездил даже в Киев практиковаться (американцы могут въезжать на Украину без визы, в отличие от граждан России), знает русских поэтов и писателей, но из всего «великого и мочучего» теперь помнит всего несколько фраз. Занимается недвижимостью, инвестирует в дома и проекты, и когда при следующей встрече он показал мне свой собственный дом, я была впечатлена, настолько он был большим, комфортным и тихим (никакие детишки по дому не бегали, как у Джеральда, например). При этом Марк пригласил меня приезжать в любой день, если мне будет холодно…