Блондинка. Том I

Под засаленным чехлом на заднем сиденье своего нового автомобиля Норма Джин обнаружила россыпь мелких темных пятнышек. Кровь? А под грязным пластиковым ковриком на полу Норма Джин нашла конверт из плотной желтой бумаги, а в нем — унции четыре белого мелкозернистого порошка. Опиум?..

Она лизнула его кончиком языка. Порошок оказался совершенно безвкусным.

Но когда она показала свою находку Эдди Дж., тот быстро вырвал конверт у нее из рук. Потом подмигнул ей и сказал:

— Спасибо, Норма! Пусть это будет нашей маленькой тайной.

5

— Мне кажется, у Розы был ребенок. И этот ребенок умер.

Она была упряма, но улыбалась. Бессознательно (или все же сознательно?) поглаживала груди. Иногда даже стискивала их в ладонях и снова принималась поглаживать и ласкать себя — медленно, задумчиво, как будто это помогало ей думать. А потом рука опускалась ниже, к развилке между бедрами, отчетливо обрисовывающейся под плотно облегающей юбкой.

Словно она занималась любовью с самой собой прямо у нас на глазах. Как маленькая девочка или животное, вылизывающее свои потайные местечки или трущееся обо что попало.

Относительно актерского состава «Ниагары», как это и принято в Голливуде, разгорелись нешуточные споры. Первый касался исполнительницы главной женской роли, «Мэрилин Монро». Говорили, что она совсем не умеет играть, но, с другой стороны, ей в общем-то и не нужно играть, поскольку в образе этой слегка заикающейся Розы Лумис она была как бы сама собой. И что якобы именно благодаря этому заиканию студийные боссы выбрали ее на эту роль, и в первую очередь — сам мистер Зет. (Ибо всем и каждому в Голливуде было прекрасно известно, что все боссы, начиная от мистера Зет, презирали Мэрилин Монро, считали ее жалкой бродяжкой, чуть ли не проституткой, годящейся разве что на роли в порнофильмах.) Имелось и еще одно, более радикальное мнение, распространяемое в основном студийными режиссерами и мужчинами-актерами. А сводилось оно к тому, что Мэрилин является прирожденной актрисой, естественной до гениальности, как бы там ни было принято определять эту самую «гениальность». И что актерскому мастерству она училась, как учатся плавать. Бросают человека в воду, и он начинает барахтаться, отчаянно махать руками и работать ногами. И вдруг понимает, что плывет. Плавание, то есть актерское мастерство, пришло к ней естественным путем!

Актер использует в своем ремесле лицо, голос и тело. У него просто нет других инструментов. Он создает их сам.

На первой же неделе съемок режиссер X. начал называть Норму Джин «Розой», словно забыл ее псевдоним. Это льстило ей и одновременно забавляло. И ничуть не казалось оскорбительным. И режиссер, и исполнитель главной мужской роли и ее партнер Джозеф Коттен, истинный джентльмен, один из ведущих актеров, принадлежавший к тому же поколению, что и бывший любовник Нормы Джин В., и во многих других отношениях на него похожий, вели себя так, словно оба были влюблены в «Розу». Просто очарованы ею, просто не в силах оторвать от нее глаз; а временами испытывали к ней сильнейшую неприязнь. Тогда казалось, им обоим отвратительна ее излучающая женственность фигура, ее вызывающая сексуальность, что все это просто пугает их и потому опять же невозможно оторвать от нее глаз. Актер, игравший любовника Розы и целовавший ее в продолжительных любовных сценах, настолько заводился, что Норма Джин начинала над ним смеяться. И если бы не принадлежала Близнецам (так в шутку называли себя Эдди Дж. и Касс Чаплин), то непременно пригласила бы этого молодого человека к себе домой. Или же занялась бы с ним любовью прямо в гримерной, почему бы нет?

Просто с ума можно было сойти при виде того, как этой «Розе» без всяких видимых усилий удавалось сконцентрировать на себе весь свет в любой из сцен, вне зависимости от того, насколько ярким было освещение. Просто с ума можно было сойти, наблюдая, как она, опять же без всяких усилий, умудрялась сосредоточить всю «жизненную силу» каждой сцены на себе, вне зависимости от отчаянных стараний остальных актеров. На этих ежедневных репетициях и съемках все они выглядели рядом с ней плоскими и двухмерными картонными фигурками из мультфильмов, в то время как «Роза Лумис» была такой живой. Ее бледная светящаяся кожа казалась горячей, ее бесхитростные прозрачные синие глаза напоминали вспененный зимний океан с отколовшимися кусками льдин. И эти ее ленивые и медленные сомнамбулические движения!.. Когда она при включенной камере начинала поглаживать груди, то завороженному этим зрелищем X. было трудно, почти невозможно скомандовать оператору «Стоп!» Хотя он знал, что подобные сцены цензура никогда не пропустит, что отснятый материал придется затем вырезать.